Лето две тысячи первого подходило к концу. Оно было жарким и очень новым. Мне сейчас сложно представить всю ту палитру ярких красок и цветов, переживаемых мной тогда. Это было, как говорят, совсем иначе, нежели чем сейчас. Последние дни августа догорали. Для меня оно закончилось, когда вышли с Лилей из “Б13” и направились в сторону Курского вокзала. Для меня этот вечер продолжался, но уже без неё. В моей душе всё равно была она и Брянск, в который в будущем так и не доеду.
Лето начиналось весело, пьяно и с множества поинтовок, которые проходили то в Москве, то на природе под Зеленоградом и не только. Нельзя не отметить самый шумный и интересный поступок на Димкином дне рождении, когда меня увезли в Брянск и моё возвращение оттуда. Тогда сразу с вокзала поехал в техникум, так как была консультация по какому-то из предметов. Вот только из-за ссоры у меня пропал бесплатный доступ к интернету, но это не беда.
А дальше – в Москву приезжали сестры из Брянска, с которыми мы весело обмыли нового студента академии. В этой же академии и я буду учиться, но позже. После сессии отправился сам в Брянск. Он мне показался очень жарким. Температура даже вечером была такая, что замёрзнуть на улице было нереально, поэтому мы часто сидели на лавочке перед домом, где днём обычно сидели пожилые. Мы им не очень-то нравились, поэтому на нас они артачились, но, по-моему, им никто не нравился.
Второе возвращение из Брянска в Москву. Не без приключений и диким желанием спать. Ещё и сестра троюродная приехала из Рязани. После сна подряжаюсь за руль и показываю Москвы (тогда столица была удивительно пустой, чистой и красивой), а ночью заходил в интернет, бесплатный доступ к которому, благодаря установившемуся миру, удалось восстановить. Август был скоротечным.
Последняя большая встреча (поинтовка) в баре “Б13″… В голове какая-то грусть и понимание того, что это лето и всё, что было, осталось позади. Повторить его уже не удастся.
В конце месяца, как раз после поинтовки, мы с ней встретимся в интернете и тогда же созвонимся. Её слова о том, что “созвонимся через четыре месяца” оказались пророческими. О чём-то поговорили. Всё у всех хорошо. Я доезжал на последних дозах эндорфина, полученных за это лето, а она поступила в институт.
Впереди нас обоих ждал учебный год, который у меня начинался с лютых хвостов, набранных за прошлый учебный год благодаря тому, что появился интернет. Для меня начинался последний курс учёбы…