Я хочу предупредить сразу, что дальше речь пойдёт не о развитии и росте одного из районов Москвы, а исключительно о моих воспоминаниях и ощущениях, оставшихся от этого района, где я провёл один из самых замечательных этапов своей жизни — юношество, когда я учился в Кунцевском Радио Механическом Техникуме (КРМТ) на Гвардейской улице, но до этого я ещё дойду.
Интересно, но о Кунцеве я ничего не писал, несмотря на то, что мой первый сайт появился уже в ту пору, когда в Кунцеве, если не жил, то проводил весь световой день, а иногда даже и больше. Не писал я и после, так как особым желанием не горел. Как говорится: «ждал до первой звезды» — видимо, сейчас я её дождался, и пришло время вспомнить о том, как и что было.
До того, как моя память начала всё запоминать
Мои первые воспоминания относятся к тому моменту, когда уже жил с родителями на Юго-Западе столицы, поэтому более ранние воспоминания пришли ко мне из рассказов моих родителей и родственников.
Родился я в Матвеевке, что совсем рядом с Кунцево. После рождения привезли в дом на девяносто пятый квартал Кунцева. В среднюю шестнадцатиэтажку, которая до сих пор видна с Можайского шоссе. Жили дружно и кучно в трёхкомнатной квартире. Помимо моих родителей, там жили бабушка с дедушкой, а также папин брат со своей семьёй. В тесноте да не в обиде.
Здесь мы прожили два года до того момента, как папина сестра не развелась с мужем, что катализировало разъезд большой семьи по разным адресам: мы переехали на Юго-Запад, где жила папина сестра с дочерью. Они же переехали, и с бабушкой и дедушкой на улицу Гришина, а папин брат переехал в дом напротив той высотки, где мы все дружно жили ранее.
И вроде все остались довольными. Ни у кого ни к кому не было никаких претензий. По крайней мере, я их никогда не слышал от родителей. Да и не сторонники они того, чтобы жаловаться на жизнь. Разве плохо жить отдельной семье в отдельной квартире, а не толкаться на общей кухне, готовя иной раз на всех? Наверное, нам всем очень повезло и мы это оценили. Рядом с домом есть хороший парк, а также пруды, транспортная доступность района до последнего времени отличная. Тихо и хорошо.
Мне довелось покататься по всей Москве, посмотреть достопримечательности других мест и сделать вывод, что с Юго-Запада я никуда не перееду, разве что только подальше в Подмосковье в домик, где можно было бы укрыться от шума и пыли мегаполиса.
Бабушка
Я не совру, если скажу, что самым авторитетным человеком в нашей семье была именно бабушка, а не дедушка. Дед был мягче и очень любил нянчиться с нами всеми, а бабушка хоть и нянчилась и читала мне на ночь сказки, когда оставляли меня у неё, что было не так уж и часто, но могла спросить сполна и за всё. И всё равно, что мне тогда всего было лет пять.
К бабушке мы ездили часто, даже очень часто, чуть ли не каждое воскресенье собирались всей семьёй. Потом, когда грянул развал нашей страны, то стали приезжать пореже, но по крупным праздникам мы всегда собирались вместе. Причём праздники были как политические, типа седьмого ноября, так и на дни рождения бабушки и дедушки, папиной сестры и её дочери, а также и на главный церковный праздник, знаменовавший окончание Великого поста — Пасху.
Пока жили в стране Советов, то частенько ездили к бабушке на такси, что мне очень нравилось. Мне всегда хотелось, чтобы отца была машина и мы спокойно могли ездить куда угодно. Однако, этим мечтам в то время так и не было суждено сбыться. Да и водительского удостоверения у отца не было. Мне было невдомёк, что в этой стране ничего нельзя было приобрести без блата, к тому же отцу надо было учиться, чем он занимался по вечерам после работы, а ещё заниматься мною, а также заниматься своими хобби. Когда же грянул кризис, тут стоял вопрос уже о выживании, нежели чем мечтах о каких-то крупных покупках. Мечтать было особо некогда.
Если ездили к бабушке на автобусе, то мы обычно ездили на двух маршрутах: от дома на сорок втором, а дальше на сто девяносто восьмом. Я всегда любил стоять за водительским стеклом, наблюдая за дорогой и действиями водителя. Я прекрасно помню поворот с Рябиновой улицы на Можайское шоссе, как мы там стояли и ждали разрешающий сигнал светофора, а после быстро бежал к выходу, так как автобус причаливал к нашей остановке .
Несмотря на трудности в стране, у бабушки в доме всегда находились сладости и радости для застолья, многое импровизировали и придумывали, однако, детскому восприятию и фантазии не много надо. Конечно, костюмированных балов не было, так как в маленькой трёшке было совсем не развернуться, но и скучно за столом не было никогда, а сам стол ломился от изобилия различных вкусностей, которые я никогда не ел, так как был чересчур привередлив в еде. Мне всегда отдельно находилась картошка да с вкусной импортной колбасой. Это я очень любил.
А после, под самый вечер, было чаепитие. Кипяток наливали из настоящего, правда электрического, самовара. Сладостями: различными бисквитами и конфетами можно было просто объесться. Часто бывали и торты, причём своего приготовления, которые были вкуснее покупных. Конечно, это делала не только бабушка, ей помогала её дочь и внучка. Они вместе кулинарничали на небольшой кухне. На ней я иногда и ужинал за раскладным столом, если оставался у бабушки на ночь.
Вечером на кухне, когда не было активной готовки, всегда был приглушённый свет люминисцентной лампы. Такой свет в квартире был везде. Разумная экономия электричества.
Ещё я очень любил сидеть у окна на кухне, когда пил чай, особенно с блинами или пирогами, и наблюдать за происходящим за окном. И почему-то эти воспоминания указывают на то, что это было почти всегда зимой, в этом месте было очень жарко от горячей батареи, и я отогревал там свои ноги.
После застолья нас провожали всей семьёй до остановки сто девяносто восьмого, так как папин брат со своей семьёй жил ближе и любил ходить пешком до дома, а нам надо было добираться дальше всех, поэтому только автобус мог нас довезти до дома. Так что мы всегда уезжали от бабушки первыми. На остановке прощаясь, обнимались и целовались. Тогда я этому не придавал особого значения, сейчас же на всё это смотрю несколько иначе. И снова дорога до дома по Рябиновой и Верейской улицам, а дальше по Аминьевскому шоссе до дома на другом автобусе, где всегда стоял у кабины водителя и смотрел вдаль.
Об окружающем мире вокруг дома я знал очень немного. Иногда зимой с двоюродной сестрой мы ходили в сторону её школы на улицу Кутузова. Там внизине находится пруд и неплохая горка, с которой мы катались то на ледянке, то на санках. Иногда мы ходили по другую сторону улицы Гришина, где стояли жёлтые четырёхэтажные бараки. Почему-то это место ассоциировалось у меня с какой-то сыростью, и отжившим своё домами, где в окнах были не стёкла, а доски, а в подъездах не было дверей. Также я знал, что где-то здесь неподалёку ходит электричка и есть станция «Рабочий посёлок» и на этом мои познания заканчивались. Да и нужно ли мне это было знать в таком молодом возрасте? Меня ведь это несильно заботило.
Кстати, станция «Рабочий посёлок» находится значительно выше, так как, все улицы, идущие к улице Маршала Неделина, имеют неплохой подъём, и идя по ним, создаётся ощущение, что лезешь в крутую горку. Да между домом бабушки и соседним домом, на который я смотрел из окна кухни, разница по высоте была метров пятнадцать, то есть если подняться на пригорок, можно было смотреть прямо в бабушкины окна на третьем этаже.
Во дворе ещё был стол со скамейками, где старшее поколение, включая нашего деда, любили играть в домино в тёплое время года. Сейчас на этом месте ничего не осталось.
Иногда Новый год мы встречали у бабушки, но это относится к периоду, когда мне было лет шесть-семь. А вот на ночь оставались мы не всегда. Прекрасно помню, как мы ночью первого числа ввиду отсутствия автобусов, шли пешком до дома около двух часов, и как под конец дороги нас нагнала метель. Мы были очень рады оказаться дома, а на утро проснуться в своих постелях, и никуда потом не надо было спешить и ехать.
Кстати, пешком шли иной дорогой, так как ночью ходить через промзону весьма и весьма опасно. Грабителей-то там точно нет, а вот злые и голодные собаки могли напасть, поэтому обходили Верейскую стороной. Мы шли вдоль Можайского шоссе, а потом сворачивали на Аминьевское шоссе — и дальше по прямой до дома. Всё-таки в этом было нечто чарующее.
Когда мне было лет двенадцать-тринадцать, меня начали отпускать одного к бабушке на блины. Она пекла их каждое воскресенье, за исключением церковных постов. Я не могу сказать, что ездил часто, но бывал здесь чаще, чем родители.
Когда в квартире не было гостей, то здесь было очень тихо, разве что мерное тиканье часов в большой комнате нарушало общую тишину. Такой тишины в нашем доме не было никогда. Нет, не потому что кто-то кричал или шумел, а потому что дом у бабушки стоял в тени от дорог и со всех сторон был закрыт деревьями. Так вот и сидишь в тишине на кухне у окошка, греясь у батареи, уминая блины один за одним и запиваешь сладким чаем.
Став немного самостоятельнее, я о районе узнал не больше. Во мне не было интереса открывать для себя новые маршруты, так как у меня не было стремления сократить или разнообразить и без того редкие поездки.
Повзрослев и подойдя к возрасту выбора дальнейшего направления своего движения в учёбе: либо оставаться в школе в десятый и одиннадцатый класс, либо идти куда-нибудь дальше — тогда я над этим задумывался куда меньше, чем мои родители — мне предложили рассмотреть Радиомеханический Техникум, находящийся неподалёку от дома бабушки. И пойти туда учиться было в моём случае выгоднее, нежели чем оставаться в уже нелюбимой школе. Ещё огромным плюсом к тому, чтобы пойти туда учиться, была и мой интерес к радиосвязи. Уже тогда я бегал с портативной рацией на Си-Би диапазон и останавливаться на этом не хотел. Это хобби и по сей день со мной, практически всюду, где бы я ни был.
В первый раз увидел этот техникум, когда мы проходили мимо с отцом. А было это так: я иногда ездил с отцом в радиомагазин на Молодогвардейской улице «Чип и Дип», где с интересом изучал различные измерительные приборы, индикаторы и светодиоды. Туда мы добирались обычно на метро и автобусе. А вот в одну из поездок обратно мы решили сократить наш путь до дома, и отправиться домой на привычных нам автобусах, как от бабушки. Мы пошли в сторону станции, где прошли по переходу над «Рабочим посёлком», и направились в сторону Гвардейской улицы, проходя дворами. Отец мне показал на пятиэтажное кирпичное здание и сказал, что он здесь учился — это и есть тот самый техникум. И он бы был рад, если бы я рассмотрел возможность поступить сюда.
В дополнение к перечисленным плюсам добавлялось и то, что на выходе получу средне-специальное образование, да и до бабушки от техникума рукой подать рукой подать — к ней всегда можно забежать на чашку чая в большую перемену.
Впрочем, я тогда это, по-моему, пропустил мимо ушей. Я летал в своих облаках, где место было только радио и, возможно, некоторый робкий интерес к противоположному полу.
Обучение в техникуме
Как и всё остальное происходящее в моей жизни, поступление в техникум было с бухты-барахты. Только отгремели выпускные экзамены в школе, как я мчусь в техникум, чтобы узнать о том, какие нужны документы для поступления. И вот тебе на — вступительные-то уже в полном разгаре. Я попадаю на второй поток.
До экзаменов оставалось около двух недель. Это были первые серьёзные экзамены в моей жизни, к ним я готовился по-настоящему. Почему-то мне очень хотелось поступить сюда. Может быть это было связано с тем, что меня мотивировали родители, пообещавшие подарить мне радиостанцию за поступление, а может это моё желание наконец-таки вырваться из родной и ненавистной мне на тот момент школы и начать новую жизнь. Вероятнее, всего было понемногу.
Лето уже было в разгаре. На экзамен по русскому я ехал в папиных брюках от костюма, в котором, кстати, я сдавал экзамены в школе, и в белой рубашке с коротким рукавом. На первый в моей жизни серьёзный экзамен меня отвёз на машине приятель отца. Меня высадили на остановке, куда обычно приезжали к бабушке, пожелали «ни пуха, ни пера», и они на пару с отцом отправились дальше по своим рабочим делам. А на следующий экзамен, по математике, если мне не изменяет память, ехать пришлось самому.
Экзамены были не то, чтобы какими-то тяжёлыми или трудными. Они мне были в новинку, так как в школе была лишь пародия на экзамены, где все учителя были уже родными за долгое время, и несмотря на то, что строго смотрели на нас, они многое нам прощали и разрешали. Здесь было всё иначе. Никаких любимчиков, а любые попытки списать жёстко пресекались.
В экзаменационную пору глаза были зашорены знаниями и тем, что нужно было сдать вступительные во чтобы-то ни стало, так как на кону стояла моя первая радиостанция. Однако, родители смягчили условия, и сказали, что даже если я не поступлю, то я её получу. Лично я не сторонник игры в поддавки, так как это сильно демотивирует человека к дальнейшей борьбе в жизни, и он начинает ожидать подачку. Тогда момент я был настроен решительно, и если бы не поступил, то отказался от такого подарка, так как не заслужил. Вступительные испытания я выдержал и в последствии увидел свою фамилию в числе зачисленных в техникум — в группу РА-13-98, поэтому теперь ещё месяц до начала учёбы можно было отдыхать и гулять.
Помню и первую гордость — я смог что-то сделать (не сильно я тогда понимал это чувство), когда звонила мне моя будущая классная из школы и спрашивала о том, приду ли первого сентября или нет. Ответил, что не приду, так как поступил в техникум. Она немножко расстроилась, но пожелала удачи мне в моей учёбе.
Учёба в техникуме дала мне возможность посмотреть иначе на тот маршрут, который мы с родителями постоянно преодолевали в сторону бабушки, а также взглянуть на Кунцево. Маршрут показался мне чересчур неоптимальным. Дальше я начал его оптимизировать по своему усмотрению. Моей главной задачей было попадать в техникум вовремя, то есть к восьми тридцати. Опоздания карались в учебной части, где приходилось писать объяснительные. А я не был любителем выскакивать из дома заранее и, наоборот, мне хотелось выходить как можно позже. Позже коррективы начали вносить погода и появляющиеся пробки, а также перекрытия Рублёвки для проезда кортежей, которые так или иначе задевали меня.
Работать над маршрутами было интересно, так как в результате можно было либо уменьшить временные издержки, но дольше идти пешком, либо наоборот опоздать, но пешком идти практически не нужно.
Утренний маршрут постоянно претерпевал изменения. Я знал и чувствовал многие заминки, которые могут произойти в пути, поэтому импровизация в пути была непременным атрибутом. Вечерний же маршрут был не столько важен, так как спешить было уже некуда, и он выбирался с расчётом на то, как интереснее ехать и с кем интереснее ехать. Если с утра с кем-то можно было случайно встретится в транспорте, то вечером ехали обычно уже всей гурьбой, отваливаясь от коллектива на своих остановках.
Путь от техникума до бабушки был точно также изучен и оптимизирован по времени. Ведь было всего тридцать пять минут на всё про всё и опаздывать было крайне нежелательно. Так и получалось, что четырнадцати минут на дорогу, плюс по две минуты зимой на одеться-раздеться, то оставалось около пятнадцати минут на чай и прочие разговоры. Это при условии, если нас не задержали на паре, что перед большой переменой не было редкостью.
Оптимизация маршрутов давала возможность изучать район и все его закоулки. Новые знакомства в техникуме, переросшие в последствии в крепкую дружбу, дополняли моё знакомство с районом, так как в основном в круг моего общения входили местные, которые с радостью делились и показывали свои простые маршруты.
Помимо этого у нас была физкультура, которая проходила в разных уголках района, куда обычно мы добирались также пешком. Если на лыжах, то вдоль озера на улице Красных Зорь, если летом, то на стадион «Текстильщик» на Петра Алексеева, а в бассейн — это вообще путешествие за МКАД в Заречье. На втором курсе начнётся практика, которая проходила на различных заводах Кунцева, как на МРТЗ, так и на ВИЛС, куда также нужно было приезжать вовремя.
Получив радиолюбительский позывной, а это было летом между первым и вторым курсом, я начал брать с собой портативную радиостанцию. Это давало мне возможность оставаться на связи с местными радиолюбителями, которых было не так уж и мало в Кунцеве. Плюс к этому в районе работал ретранслятор, с помощью которого меня было слышно по всей Москве. Из многих радиолюбителей могу выделить Юру (RU3AVL), жившем на девяносто пятом квартале Кунцева, и работавшего по всей территории района электриком. С ним мы пересекались очень часто. А так как он был человеком при ДЭЗах, то беспрепятственно получали доступ туда, куда обычному человеку вход был заказан. Так я побывал на крышах и в подвалах в самых разных районах Кунцева. Кстати, здесь же я буду обучаться самостоятельному управлению автомобилем, как раз таки машина была RU3AVL, голубая копейка семьдесят четвёртого года выпуска.
Единственным же местом в Кунцеве для меня оставшимся неизведанным — было пространство за «Рабочим посёлком». Там я был редко, да и то, мы обычно ходили до «Чип и Дип» и чуть ли не бегом бежали обратно на сторону техникума, так как вылазки туда были на большой перемене и времени нам катастрофически не хватало. Ходили мы туда не просто так, а за «подарками» для преподавателей, чтобы задобрить их перед экзаменами. Это было в зимнее время перед сессией.
Говорят, что дружба на всю жизнь закладывается ещё в детстве. И это, наверняка, так, но и техникум мне подарил прекрасных друзей, с которыми сейчас видимся крайне редко, так как почти все люди семейные и работающие, но каждый сбор — событие! А появлялись они просто — общие интересы, обмен знаниями и умениями. Так по сей день общаемся по мере возможности и всегда рады видеть или слышать друг друга.
Раньше мы собирались или летом, если были в Москве, или по весне, незадолго до окончания учебного года, чтобы отметить наш профессиональный праздник день Радио. Собирались мы за стадионом «Текстильщик», недалеко от речки Сетунь на Рябиновой улице, а после того, как закрыли ту территорию, теперь собираемся по другую сторону в благоустроенном скверике.
Странным образом, но район Кунцево так и не получил хотя бы две-три станции метро внутри себя. Единственная станция проходит почти по границе района и от неё добираться по домам многим жителям не очень-то и удобно. Да и уехать из района, особенно с утра или вечером — та ещё проблема. Это удалось ощутить на себе на втором курсе, когда я пошёл обучаться военно-учётной специальности и появилась необходимость ездить на Водный стадион два раза в неделю после техникума. Лишних денег у меня не было, поэтому электричка до Белорусского вокзала мне была заказана, так как там стояли турникеты. Был лишь проездной и желание успевать вовремя попадать на занятия. Для этого даже приходилось на минут пятнадцать раньше убегать с четвёртой пары, иначе можно было опоздать. На самом быстром автобусе-экспрессе — пятьсот восемнадцатом — летели к станции метро Киевская, а после с двумя пересадками добирались до Водного.
К концу второго года обучения в Кунцеве я знал практически каждый закоулок и каждую лазейку, при помощи которой можно было сэкономить время на передвижение в нужном направлении. Этакий навигатор в моей голове.
Мои родители познакомились и жили в Кунцеве первое время. Отец с бабушкой на девяносто пятом квартале, а мать — по другую сторону от железной дороги, в общежитии за станцией «Сетунь». Отец постоянно провожал её до общежития, часто возвращаясь домой за полночь. В результате в этом районе родились симпатия и любовь, в последствии и я. Меня, как и моих родителей, не миновала романтика Кунцева. Здесь, на станции «Рабочий посёлок», впервые встречусь с девушкой, с которой познакомлюсь в интернете ночью на новый год (так как интернет был дешевле именно ночью) за день до встречи.
Тогда мне было приятно рассказывать и показывать ей всё то, что я знаю об этом районе, а она с удовольствием слушала эти рассказы. Так как наши встречи почти всегда начинались именно на этой станции, и дальше мы обычно отправлялись гулять пешком, то по району, то куда-нибудь в центр.
Эта встреча станет отправной точкой к серьёзным отношениям с противоположным полом. До этого я как-то не думал об этом, а здесь как будто настигло озарение, что есть другие радости и удовольствия в этой жизни. Этой девушке благодарен и по сей день за то, что она сумела показать мне другую жизнь.
Если закрыть глаза, то я с лёгкостью вспомню яблоневый сад вдоль железнодорожной линии с одной стороны и Кутузовского проспекта с другой, где мы с ней впервые поцеловались, а потом долго возвращались на «Рабочий посёлок» по улице Красных Зорь, пытаясь столкнуть друг дружку в сугроб, размышляя о высоких материях, биологии и просто дурачась, пугая встречных бабулек своим поведением. И почти дойдя до станции, скрыться в сквере от любопытствующих глаз, стоя по колено в снегу, наслаждаться этим непередаваемыми ощущениями, которые дарили первые поцелуи.
И вроде бы было всё не всерьёз, но и серьёзно, то как меня учили родители. Пытался ли я спроецировать их отношения на свои — вряд ли. Я тогда не задумывался над этим, я просто узнавал новые для себя ощущения. И мне хотелось, чтобы это продолжалось очень долго…
С середины третьего курса в мою жизнь войдут машины и на этот район я иногда смотрел не из салона автобуса, а из салона автомобиля и частенько с водительского кресла. Я начал иначе рассматривать его, с точки зрения транспортной доступности и возможности объехать ту или иную пробку. Машин тем временем в Москве становилось всё больше и больше. Утром приходилось уже выезжать на десять минут раньше, чтобы не встать в громадную для того времени пробку перед Мичуринским проспектом, где можно было потерять драгоценных двадцать минут.
К концу обучения я мог передвигаться по району с закрытыми глазами. Да и не только в этом районе, но и в ближайших — Крылатском, Матвеевке. Что было за пределами этих районов для меня хоть было загадкой, но ответы я не спешил искать по причине отсутствия интереса, да и времени, которого у меня оставалось для прогулок было немного, так как сначала я был погружен в хобби: компьютеры и радио, а под конец четвёртого курса я уже ходил на свою первую официальную работу, которая находилась недалеко от дома.
Получив вымученный аттестат зрелости летом две тысячи второго года, причём мучения здесь были не моими, а моих родителей и преподавателей, в Кунцеве я практически перестану появляться, так как в этом больше не было никакой нужды. Учёба закончилась.
Настоящее время
Так незаметно пролетели четыре года моей жизни в этом районе. Именно жизни, и совсем неважно, что на ночь я уезжал домой, мне хватало и того, что я здесь присутствовал большую часть времени суток, за исключением выходных. Правда, часть из них проходили здесь же в гостях.
Праздники и посиделки у бабушки всё также устраивались, но постепенно редели, так как всё сложнее было нам собраться, но ввиду естественного расширения нашей семьи, они стали объёмнее, шумнее и веселее. Только я всё больше сторонился всего этого веселья. Мне почему-то не было весело, может по тому, что я был за рулём и смотреть на застолье мне было не совсем приятно? Но и здесь я нашёл выход из положения: формально побыв часочек и перекусив, сбегал то к Димону, то к Шурику через дорогу, чтобы встретиться, поговорить, что-нибудь обсудить, а после возвращался к чаю и забирал родителей до дома.
Наша дружная техникумовская компания и дружба, к счастью, не претерпела никаких изменений, все в сборе и готовы почти всегда встретиться, тем более, что мы не живём в различных соцсетях, поэтому общаемся друг с другом только по телефону, либо лично. Соответственно, выбираем последнее.
Первые годы после окончания техникума мы собирались пару раз в год неподалёку от Шурика на поляне, где праздновали одним нам известные праздники, да дни рождения, но жизнь идёт и всё меняется. Мы стали матереть, обзаводиться девушками, жёнами, детьми, движимым и недвижимым имуществом — и спонтанно собрать всех вместе теперь представляется очень сложной задачей. Но мы не теряем своего оптимизма и рады любой встрече. Стараемся хотя бы раз в год, но собираться.
Было время, когда мы собирались в Суворовском парке, что находится на границе района. Там было приятно в тёплое время года посидеть за бутылочкой пивка, поговорить в удовольствие, вспомнить те самые замечательные ученические годы. А можно было ещё спуститься вниз в районе Крылатского, чтобы посидеть на берегу, созерцая за тем, как неспешно течёт Москва-река.
Кто-то правильно заметил, что чем меньше встреч, тем больше ими дорожишь. Так и здесь, сейчас я дорожу каждой нашей нечастой встречей всех вместе, и стараюсь всегда приехать, несмотря на своё состояние. Как бы мы друг на друга не дулись, мы всё же выросли в одно и то же замечательное и новое время для всех время. Это касается, как моих друзей-однокашников, так и нашей семьи, с которой я встречаюсь ещё реже.
Помню, что было ещё сумасшедшее и жаркое лето. Тем летом и женился Шурик. Всей нашей честной компанией провожали его из нашего клуба холостяков. Было весело и дружно. С того мероприятия у меня осталось множество фотографий, которые я до сих пор никак не могу обработать, так как у меня не поднимается рука. И ведь несколько раз обещал, что отдам эти фотографии, а всё никак. Наверное, настанет время и для них, но позже, и может быть не в этом году.
С момента окончания техникума район изменился до неузнаваемости. На месте бараков напротив бабушкиного дома возвели высотный дом. Возле техникума построили новый дом, да и вообще по всему району появляются многоэтажные многоквартирные дома. Появилась эстакада над Можайским шоссе, которая немного разгрузила район, а прилегающие улицы теперь плотно заставлены машинами местных жильцов. Проблема парковки личного транспорта в этом районе стоит очень остро, и гаражей и стоянок, банально, на всех не хватает, равно как и места.
К сожалению, мы все не вечны, и связующую и образующую большую нашу семью бабушки с нами уже нет, равно как и деда, но и сейчас раз в год мы всё-таки находим время, чтобы собраться нашей семьёй в бабушкином доме. К счастью, семья растёт и пополняется естественным образом. Это и есть правильный ход времени, когда поколения сменяют друг друга в правильном порядке.
Москва целиком преображается. Меняются главные здания, растут небоскрёбы, но некоторые дорогие моменты для моей души и сердцу остаются, в том числе и в этом районе. В прошлом году я с огромным удовольствием побывал на «Рабочем посёлке», а также прокатился, как и давным-давно, на электричке в Одинцово от станции «Кунцево». На обратном пути довелось постоять на остановке в ожидании своего автобуса до дома.
Сейчас в Кунцеве бываю относительно часто, но вглубь района с огромных шоссе поворачиваю очень редко. Это не мешает мне вспоминать о том, что здесь когда-то было: как спешил затемно по заснеженным дорогам на учёбу, учился, лица друзей, перемены, преподавателей, вечно недовольными нами; как гулял с рыжеволосой девочкой по району и то, как она мне сильно нравилась, как ей удалось изменить мою жизнь; наши пьянки с друзьями у костра напротив завода КиМ — всё это вызывает на моём лице неподдельную улыбку удовлетворения от того, что мне это довелось прожить и прочувствовать именно здесь и именно с этими дорогими мне людьми.
Казалось бы, это такие мелочи, но именно они дороги мне как память. Без них не существует и меня самого.
Опубликовано 15 января 2015
Часть фотографий позаимствована с сайта pastvu.com