Написав про Зеленоград и съездив туда, чтобы сделать несколько фотографий тех мест, которые некогда были до боли родными, я поймал себя на мысли, что рассказ о Зеленограде — лишь часть той весёлой поры, которую довелось прожить в далёком две тысячи первом году.

Рассказ о Брянске является частью большого рассказа, как о Зеленограде, так и о нашем дружном чате, объединивший не только москвичей, но и других жителей этой планеты.

От Брянска у меня осталось главное воспоминание, которое заключается в том, что я понимал, что в мою жизнь прокрались серьёзные изменения, но совершенно к ним не был готов. Представьте себе, что вы живёте размеренной жизнью, где есть место рутине, которая вас не сильно беспокоит. И тут налетает ураган, смерч — вас захватывает в водоворот событий, природу которых, если и знали, то только из рассказов, фильмов и книг, а что с ними делать — и представить себе не можете. Приблизительно это испытал в конце весны и начале лета две тысячи первого года.

Я всегда был материалистом, несмотря на то, что любил витать в облаках. И прекрасно понимал, что на любое путешествие нужны деньги, которых у меня тогда попросту не было, как у студента, который нигде не только не работает, но и не хочет работать. Ведь я был доволен тем миром, что был у меня. На тот мир мне хватало того количества денег, которые тогда у меня были.

Думаю, не удивитесь, что этот рассказ — не первая моя попытка написать о Брянске, но тогда я не находил ту стержневую тему, которая бы позволила целиком и полностью перенести мои воспоминания на бумагу, и сюда на страничку. И вряд ли вас удивлю тем, что в Брянск хотел попасть ещё много раз, когда у меня уже появилась такая возможность, но какие-то жизненные события мешали мне осуществить данное начинание. Этакий «гешефт», который хочется завершить и отпустить.

Незавершённость была в очевидном и понятном для всех, но совсем неочевидным и непонятным для меня самого. Конечно, об этом скоро забуду, но подсознание будет периодически будить и будоражить мою голову, подвигать меня на бессмысленные поиски тех людей, которым мне и сказать-то толком уже нечего. Однако я их нашёл, потратив на это немало времени. Меня с ними связывают лишь воспоминания о том летнем кураже, похожем в моей системе ценностей на какой-то фарс, но это было действительно прикольно. У них же сейчас всё хорошо и всё в порядке, что не может не радовать, но об этом я напишу ниже.

Сейчас углублюсь в рутину воспоминаний о городе, в котором, как мне казалось в восемнадцать лет, были бешеные перспективы для таких амбициозных людей, какими мы себе тогда казались. Но жизнь есть жизнь, где есть место не только амбициям, но и житейскому опыту и делам — а с этим было туговато. Время само расставит всё по своим местам.

Обещаю, что этот рассказ не станет монотонным перечислением того, что было в хронологическом порядке, а заставит иногда посмеяться и призадуматься. Ну а местами, я надеюсь, вы узнаете самих себя.

Оглавление

Чат

В марте месяце я попал в чат Ракс, где меня приняли с открытой душой все ночные посетители. В чате был практически каждую ночь. Для меня тогда главным было то, что тогда нашёл себе друзей, товарищей, собеседников — благодаря которым смог пережить, выговориться и переключиться, после разрыва с ней отношений и бессмысленного пари, но тогда эту ценность я ещё не особо осознавал.

За окном вовсю была весна, и по утрам, как только светало, начинали свой концерт птицы. Снег почти целиком сошёл, лишь на деревьях ещё не было зелёной листвы. Соседний дом, который я всегда вижу, а тогда видел ещё чаще, так как мои шторы были практически прозрачными изнутри, первым извещал меня о том, что восходит солнце, окрашиваясь в оранжевые тона солнечных лучшей. На фоне голубого и чистого неба это смотрелось очень красиво. Практически каждый рассвет встречал в одной и той же позе: на стуле за письменным столом, на котором был монитор и клавиатура, а я был погружен в общение с людьми.

В апреле познакомился в чате с Бабой Ягой из Брянска, которая мне поведала, что учится в Москве в Академии Труда (АТиСО), здание которой точно также вижу из окошка, как и соседний дом, то есть — всё рядом. А раз человек находится рядом, то есть интерес познакомиться поближе. Общаясь, выяснилось, что она сейчас не там, да и вообще, если и будет, то нескоро, а познакомиться-то, конечно, нужно. Повод для этого найдётся.

Ждать этот повод долго не пришлось. Демон собирал большую встречу чата у себя дома в Зеленограде. Встреча назначена была на двенадцатое мая. На эту встречу собиралось много людей, в том числе и я. Мне всё равно в этот выходной день было делать нечего. Баба Яга, прознав про такую встречу, тоже навострила лыжи, так как она являлась компанейским человеком и была за любую движуху, кроме голодовки.

наверх

Первая встреча

На страничке про Зеленоград уже вкратце описал то, как произошла эта встреча. Мне выпала обязанность встречать в метро Бабу Ягу с сестрой. Я этому только был рад. Всё веселее ехать не одному на встречу.

К этой встрече я готовился основательно, то есть мною всё было сделано, не то, чтобы не так, а просто всё наоборот. Всю ночь не спал, угомонившись лишь под утро, и практически проспал нужное мне время, однако, встал и быстро начал собираться. Моё состояние было близкое к состоянию сна с открытыми глазами. Я этот факт даже не отрицал. Метро придавало живительные силы хотя бы тем, что я там мог ни о чём не думать и просто спать. Внутренний метро-навигатор сам будил меня и заставлял двигаться в нужном направлении.

Тогда наличие мобильных телефонов в метро не давало никаких преимуществ, так как они в ту пору практически там не работали. Хотя Баба Яга говорила, что в переходе на Киевской у неё телефон когда-то работал (роуминг от МТС), а у меня, как я точно помню, не работал (Би Лайн).

Нынешнему поколению нас, наверное, уже и не понять, но мы в день до встречи, а точнее за ночь проговорили всё, что будет критично и важно для поиска друг друга: где будут стоять, сидеть, во что будут одеты и как выглядеть. А телефон — это так, для подстраховки. Как оказалось, у них телефон вообще в этот день в Москве так и не включился, так как роуминг им почему-то не включили.

Итак, в десятом часу я уже был на Киевской-кольцевой и судорожно шарил сонными глазами по станции, в поисках двух девушек похожих по данному мне вчера описанию. Найти мне их было не так уж и просто, так как, если к чему и стремился, так это к подушке, соответственно, мои глаза то и делали, что закрывались.

Подойдя к лавочке, вблизи эскалатора, на которой они сидели, вплотную, меня признали быстрее, чем я их. Они полностью соответствовали полученному ранее ночью описанию. Глянув на меня, сестра Бабы Яги сказала с сочувствием:
— Бедненький, тебе бы поспать часок другой, а ты с утра за нами приезжаешь!
— Ничего страшного. Я так живу, — ответил и изобразил подобие улыбки.

Она мне в ответ лишь улыбнулась. Собрали свои немногочисленные вещи и устремились со мной на следующий поезд в сторону Комсомольской-кольцевой.

В вагоне метро мы ехали шумно, они всячески меня пытались взбодрить, хотя и по их виду было видно, что в поезде им было не так уж и сладко. В Москву они ехали в плацкарте на боковушках неподалёку от туалета. Других билетов в продаже не было. Думаю, что многие из вас знают, что такое плацкарт и боковые места, особенно, если у вас рост выше стандартных ста семидесяти, чем могла похвастать сестра Бабы Яги, не самое лучше место для отдыха в поезде, но во что бы то ни стало, надо было приехать в Москву на эту встречу.

На самой встрече мы с ними так особо не пообщались, несмотря на то, что мы сидели рядом друг с другом. Лишь Баба Яга улавливая мои редкие приколы, раздувала их так умело, что смеялась вся кухня.

Разъехались мы с ними в разное время. Я уехал раньше отсыпаться, а они, сказав мне, что сами найдут дорогу, остались дальше на кухне у Демона. А уехали они на такси уже поздно вечером, чуть не опоздав на свой обратный поезд.

Так и состоялась первая встреча с ними, после которой общение в интернете стало совсем другим, более близким и приятным, будто бы мы преодолели какой-то разделявший нас барьер.

---

До этой встречи в метро, был знаком только с Бабой Ягой — Натальей. В чате она всегда всех заводила и её энергетика была видна невооружённым взглядом. Она могла подбить кого угодно и на что угодно. Я уже тогда знал, что она старше меня, но это не ощущалось ни по общению, ни по мироощущению (к этому я вернусь позже), но при этом она на всё смотрела с позитивом и хотела попасть на все встречи, которые только проходили.

Её сестра Лиля (babik) для меня была загадкой, так как с ней никогда нигде не пересекался раньше. Хотя она и говорила мне о том, что по ночам иногда тоже бывала в чате, но предпочитала наблюдать, нежели чем принимать участие в разговорах. С ней мы были ровесниками. Она меня была старше всего на полгода. Внутренне с сестрой они были немного похожими по энергетике, но абсолютно разными в жизни.

Если говорить о моих представлениях о красоте тогда, то Лиля, безусловно, в них вписывалась. Её обворожительная улыбка и карие живые глаза в совокупности с мягким и приятным голосом меня очаровали. Хотя в момент первого знакомства я это не мог ни ощутить, ни прочувствовать, так как я был в состоянии перманентного полусна. Лишь на встрече, когда сидел за компьютером, Лиля подошла ко мне сзади и положила руки на плечи, разминая пальцами мне плечи и шею, я почувствовал прикосновения её мягких рук. Тогда мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно.

Да разве только в мои представления о красоте вписывалась она? По-моему, очень многие мужчины чата, да и не только, смотрели на неё с ярко выраженным интересом, пытаясь её заинтересовать. У меня же этот интерес проявлялся очень осторожно и странно. Отчасти мне было всё равно, отчасти — нет.

В остальном же сёстры были похожими и переняли все вредные привычки друг у дружки. Смолили они тогда изрядно, но мне, честно говоря, до этого было абсолютно всё равно. Я не курил ни тогда, ни позже. И при этом у меня не было никаких предубеждений к этому — нет подобных и сейчас, но времена меняются, да и люди не молодеют, начинают заботиться о себе, поэтому в моём обществе курящих всё меньше и меньше.

---

Тем временем у нас отключили дома горячую воду, и мои шутки были в том числе связаны с бытом на тему того, что как-нибудь заеду к ним помыться. Бабу Ягу эти шутки веселили и она отвечала, что всячески была бы мне рада у себя дома. Но это были всего лишь в шутку. Всерьёз никто не воспринимал это.

На большой московской встрече, которая проходила в баре «Б13», я встретился с Лилией. Баба Яга не могла приехать в этот день. Вот интересно, но общение с ней было каким-то забавным, и многого в нём так и не мог понять. К примеру, почему нам почти не нужно было общаться для того, чтобы чувствовать друг друга? Мы будто бы угадывали настрой и всегда попадали в яблочко. Со стороны это, наверное, смотрелось забавно, или могло показаться, что мы знаем друг друга очень много лет. На самом же деле мы виделись лишь пару раз, плюс несколько брошенных фраз в сети — вообще ни о чём. В моей жизни будут встречаться такие люди, с которыми не нужно будет лишних слов, так как и так было понятно, что последует дальше. Таких людей очень мало, но благодарен судьбе, что они всё же были в моей жизни.

В баре с ней мы дурачились напару, то она пыталась запустить в меня ложкой от мороженого, то макнуть меня целиком в него, то сидя рядом, переписывались в чате, хотя это было совсем лишним. Мы строили друг другу глазки, но тогда в этом особо не понимал. В тот вечер она уехала раньше, а я остался с остальными, потягивая пивко и рассуждая о каких-то психологических аспектах и моментах, до которых мне и сейчас как до Пекина утке.

После этой встречи мы с ней как-то пересечёмся в сети, я буду ей говорить о своих чувствах к ней, а она, видимо, понимая, что может обидеть безвинного человека, пострадавшей от её красоты, всячески уворачивалась от прямых ответов, сводя их к шуткам. Да и разве получилась бы такая интересная история, если в тот момент были расставлены все точки над «i»?

Что-что, но в своей жизни очень любил расставлять эти точки, впрочем, они не всегда были нужны, точнее сказать, они практически никогда не были нужны. Возможно, с ней и хотел это сделать, таким странным образом признаваясь в чувствах, но ничего поделать с самим собой не мог, так как как оно может быть иначе я тогда и не знал. Всему виной — отсутствие какого-либо опыта.

наверх

По дороге в Брянск

Иногда мне кажется, что всё в нашей жизни находится во власти случая, которому иной раз лучше подчиниться и не сопротивляться. Если вы думаете, что в Брянск поехал целенаправленно, то ошибётесь. Я туда вообще не то, чтобы не собирался, но и даже не помышлял об этом в тот день, когда отмечали день рождения Демона в Зеленограде.

Стечение обстоятельств, сложившееся из таких факторов как: моё весёлое и приподнятое настроение, и приезд Бабы Яги с Валерой. Тогда я умел зажигать, хотя и не придавал этому какого-то значения. Вот и ляпнул, находясь в объятьях девочки, что хочу поехать в Брянск. Яга быстро смекнула, что это не самая плохая идея этого вечера, к тому же, как мне кажется, она во мне видела рациональное зерно, ответила, что сейчас туда мы и отправимся. Таким образом она выдернула из объятий. Стоя в коридоре мы долго прощались с именинником, а я — ещё и с той девочкой, после чего спустились на лифте и нырнули в уличную темноту к машине. Время было уже около полуночи. В Брянск отправились через мой дом, так как нужно было взять некоторые вещи. Возможно, что такой резкий поворот, изменил ход всей моей жизни.

Моё появление дома и то, что отправляюсь прямо сейчас в Брянск, вызвало фурор и ругань, но я ничего толком не хотел слушать, так как всё распланировал и меня внизу ждали. Схватив в прихожей тёплую куртку на всякий случай, бегом отправился по лестнице вниз. Меня догоняли всяческие ругательные слова. Родители по-своему были правы. Да и уехать так в ночь, куда-то непонятно и совсем без денег — сумасшествие. Сейчас так точно не сделал, даже находясь в состоянии полного нестояния, а тогда мне было и море по колено.

Спать мне абсолютно не хотелось, чего нельзя было сказать о Валере, который уже на тот момент проехал больше тысячи километров и ему предстояло проехать ещё триста пятьдесят. Сейчас могу себе представить его состояние на тот момент, когда в течение всего светового дня ты находишься за рулём и впереди ещё ночь пути, а хуже этого — ехать на рассвет. Такого не пожелаешь и врагу, но тогда я был молодым и многого просто не понимал.

В июне самые короткие ночи и в третьем часу утра начало светать, что ещё сильнее действует на водителя и клонит в сон. Предрассветные часы недаром называют самыми опасными, особенно для тех, кто уже столько времени находится за рулём. В ход пошли разные способы, чтобы продлить бодрствование — и громкая музыка и остановка в придорожных кафе, чтобы попить кофе и покурить. Это спасало ситуацию, но не надолго, вскоре тяжесть век снова возвращалась к Валере.

Я бы с удовольствием и сам занял его место за рулём, но надо понимать, что я вчера весь день барагозил и мешал пиво с вином, и сейчас, даже если ощущаю себя хорошо, то это абсолютно не значит, что во мне нет алкоголя, который с большим удовольствием найдут инспектора. К тому же, не надо забывать о том, что Валера из Белоруссии и номера его машины белорусские, и за руль сесть мог лишь только в одном случае — с разрешения таможни. Тогда Белоруссия не входила в таможенный союз и для управления на территории нашей страны мне требовалось письменное разрешение нашей таможни.

Дорога до Брянска летела достаточно быстро под песни Валерии, которую с тех пор практически не перевариваю, хотя несколько лирических композиций мне нравятся в её исполнении, но тогда заезженная до дыр «Метелица» на полной громкости лишь для того, чтобы наш водитель не уснул, оставили неизгладимые впечатления в моей ещё неокрепшей юной психике.

В пути мне показалось забавным то, как устроены путепроводы. Они будто бы немного приподняты над дорожным полотном и на них буквально наскакиваешь на полном ходу, ощущая то, как подлетает машина, соответственно, съезды были такими же приятными. Никогда больше я такого не встречал.

Дорога до Брянска пролетела практически незаметно для меня. В пути так и не спал. Хотя многим рассказывал о том, что уснул ещё при выезде из Зеленограда и проснулся лишь у дома в Брянске. Это было совсем не так, но ради искусства можно приукрасить и пойти на такое незначительное отступление в рассказе.

В город въехали по Московскому шоссе, которое больше напоминало дорогу, разбитую проходящими здесь танками ещё в сорок третьем году. Солнце ярко освещало верхушки деревьев и домов где-то там впереди. На въезде в город, на посту ДПС, мы не привлекли к себе никакого внимания. Им явно было не до нас. Гаишники тоже люди.

С Московского шоссе ушли куда-то круто в горку и начали петлять по городу. Баба Яга выступала в качестве нашего навигатора, подсказывая почти сонному Валере куда ехать. Я смотрел по сторонам и ни капли не ощущал вчерашнего дня рождения, на котором изрядно было принято.

Ловил себя на мысли, что я оказался за триста пятьдесят километров от дома всего лишь за какую-то ночь. До этого не уезжал от дома дальше Рязани. Более того, что оказался здесь один и, в принципе, с незнакомыми людьми. Это у меня не вызывало никаких мыслей — ни плохих, ни хороших. Это воспринималось как данность этому моменту времени.

К дому мы подъехали в шестом часу утра. Выйдя из машины, ощутил то, как начинало жарить солнце. Денёк сегодня, наверняка, будет то, что надо! Валера открыл багажник, чтобы забрать какие-то книжки, которая Натаха привезла из Москвы, и мы сразу заметили шампуры, которые по неосторожности и вечерней слепоте, забыли выгрузить.

Все вещи у нас в руках, направляемся в подъезд, встречающий нас дырой во входной деревянной двери, пробитая каким-то неизвестным мудаком. Мы скрываемся во мраке, который заполняет абсолютно всё после того, как только за нами закрылась дверь. Чтобы никого не разбудить, мы поднимаемся по лестнице на четвёртый этаж, где начинаем стучать в железную дверь, несмотря на наличие звонка, что у меня вызывает удивление.
— Да, помнишь, я тебе рассказывала, как мы спалили звонок, когда возвращались с первой встречи? Дениска закрыл на внутренний засов дверь, мы не могли попасть. Теперь и живём без звонка, — пояснила Баба Яга.

Через пару минут стучания, послышались сонные шаги в коридоре по ту сторону двери. Нам открыло заспанное чудо, которое ещё не знал, после этого оно быстро исчезло в сторону спальни.

Можно сказать, что на сейчас наш путь закончен, хотя внутри меня бурлит энергия, которая бы позволила мне дальше двигаться вперёд и вперёд.

Попав на кухню, мы включили чайник и заварили себе кто чай, кто кофе. После чего мы с Бабой Ягой отправились в комнату, где стоял компьютер, чтобы посмотреть на то, что происходит в чате. В комнате спали две девушки. Одна из них нам открывала дверь. Другая так и спала мертветским сном. Ни одну из них не знал.

В чате было утро выходного дня и, соответственно, почти никого не было, так как москвичи, которые вчера отмечали и спали мирным сном, а людей из других регионов не было, ввиду того, что они выходили в интернет обычно с работы и днём. Но всё же я с кем-то зацепился языком, рассказав о том, что я попал в Брянск.

Благодаря интернету отправил домой СМСку о том, что добрался до места назначения без каких-либо приключений и казусов. На что, как мне рассказывал потом отец, он пошлёт обратную СМСку, но её не смогу прочитать, так как эта СМС была в никуда.

Потихоньку драйв дороги сменялся желанием немножко передохнуть. Утренние часы располагают к продолжительному сну и хорошим снам. Через полчаса Натаха сказала, что постелила в большой комнате мне и могу уже ложиться. Поблагодарив за это, остался на некоторое время за компьютером, после чего отправился спать.

В это утро мне ничего не снилось, но сон мой был приятным и дал мне отдохнуть от дня вчерашнего целиком и полностью.

наверх

Брянск

Утром открыл глаза в незнакомой для себя комнате, в которой до этого никогда не бывал. Мой взгляд скользил по той куче разнообразных вещей и технике, что стояли в комнате. Это потом узнаю, что прибывший несколько месяцев назад контейнер из Шадринска, так и не был разобран, а просто сгружен в свободную комнату. Висевшие на стене часы показывали одиннадцатый час. Я себя ощущал выспавшимся, несмотря на то, что спал не более четырёх с половиной часов. Видимо, сказывалась привычка спать по не больше четырёх часов за раз.

С другой стороны комната была отделена от коридора сдвижной пластиковой фальшь стеной на японский манер. За этой стеной царило оживление. По-видимому обитатели этой квартиры уже давно проснулись и в доме началась привычная жизнь. Пора бы мне уже встать.

Я неспешно поднялся, оделся и вышел в коридор, где столкнулся с Лилей. Моё появление у неё дома её ничуть не смутило, а скорее даже, наоборот, позабавило. Почему-то сейчас вспоминаю её любимое выражение: «Картина Репина “Не ждали”». Она улыбнулась и спросила:
— Выспался? Кушать будешь?.. Хотя, конечно, будешь, ведь со вчера ничего не ел, — констатировала она.

Я согласился, что неплохо было бы подкрепиться, так как со вчерашнего дня во мне ничего не было, кроме пива.
— Давай умывайся и приходи на кухню, — продолжила она свою речь.

Через несколько минут вошёл на кухню, которая представляла собой сильно вытянутый прямоугольник или же попросту пенал для ручек и карандашей, который был у меня когда-то в школе. Кухонный гарнитур вдоль длинной стены зрительно удлинял и без того, казавшийся длинным этот пенал. Лиля сидела за столом спиной ко входу на кухню. Я обошёл её и сел напротив.
— Ну что там было-то? Рассказывай! — спросила она меня со свойственным ей задором.
— Да что было? Там вчера было очень весело. Всей дружной гурьбой мы отправились в лесочек, где и отметили Димкин день рождения. Конечно, как обычно, приехали не все.
— Класс! Жаль, что меня не было. Дениска приболел и оставить его было не с кем, а так бы я тоже приехала, — как бы извиняясь сказала она. — Что будешь? Кофе?
Я кивнул.

Про то, что творилось у них дома и почему не приехала Лиля, знал ещё вчера, так как созванивался с ней и мы мило беседовали, только о чём — толком не помню.

Она быстро насыпала растворимого кофе Нескафе и залила кипятком. У неё дома были никогда не виданные мною кружки. Их фишкой было то, что они были выполнены из пластика и вообще ничего не весили.
— Ты гулять с нами по городу пойдёшь? — спросила она у меня. — Хотя точно знаю, что пойдёшь. Ты не из тех, кто любит сидеть дома и ничего не узнавать.
— А когда пойдём?
— Сейчас вот поедим, да пойдём.
— Мне бы хотя бы голову освежить.
— Да без проблем. Ты, главное, кушай.

Тут зазвонил телефон. На проводе был Демон из Зеленограда. Лиля немножко поприкалывалась над ним, говоря в трубку о том, что это не она, но потом всё же раскололась. Как она мне говорила тогда, их голоса с Натальей постоянно путали, и иногда одна за другую проводила беседы. Как так? Не знаю. По мне их голоса отличались настолько сильно, что услышав их однажды, не смог их никогда спутать и по телефону. Тоже самое можно было сказать и о манере говорить. Несмотря на то, что они сёстры, но они принадлежат разным поколениям и вычислить кто из них кто, не представляло особого труда.

За столом мне было сидеть неудобно, поэтому я перебрался на широченный подоконник, откуда наблюдал за ней, мило болтающей по телефону. Димка осведомился о том, что приехал и эта новость его несколько удивила, он не мог в это поверить, поэтому попросил дать мне трубку. Я ему ответил. В ответ услышал лишь о том, какой я растакой, потому что приехал туда. Вернул трубку Лиле.

Дальше начался нудный и изобличающий моральные и аморальные составляющие рассказ о том, что и с кем я вытворял вчера. Я подумал, что Димка как минимум является настоящим редиской, рассказывая об этом. Это потом понял, что он вряд ли руководствовался желанием поделиться подобными вещами, просто ревность и желчность в данном случае, открыли его откровенный речевой поток. Погибаешь сам, потопи и товарища. Но разговор всё равно продолжался с шутками и весело со стороны Лилии. Она также мило договорила с ним и положила трубку. На себе заметил её сверлящий и полный ярости взгляд. Она спросила:
— Это действительно так?
— Увы, да, — ответил я.
— Знаешь, если бы у меня сейчас в руках было бы что-то тяжёлое, то это бы уже улетело в тебя. А так, считай, что тебе повезло и ты отделался лёгким испугом. Доедай — и давай собирайся, ты с нами идёшь смотреть город. У тебя на то, чтобы привести себя в порядок полчаса.

На самом деле меня поразила та железная выдержка, которой, как мне казалось тогда, она совсем не обладала, но попав в неприятную ситуацию, в том числе и для неё, она с достоинством её выдержала. Я совсем не уверен в том, что ей было всё равно в тот момент. Всё равно ей точно не было.

Мне же было стыдно за два эпизода: не далее как позавчера, я с ней долго общался в интернете, рассказывая о том, что она мне нравится и так далее, а вчера уже был совсем с другой. Вероятно, что данный эпизод в моей жизни, которым ни с кем не делился до сегодня, оказал сильное воздействие на меня, и с тех пор такие ситуации аккуратно обхожу. А может, это и было изначально, что я могу быть только с одним человеком и искать приключения на стороне это совсем не для меня.

В коридоре познакомился с Катей, подружкой детства Лилии. Они учились вместе в школе, а потом и в училище. Она мне дала шампунь, кажется оставшийся из её вояжа сюда на поезде, так как его не было в ванне. Через несколько минут осуществил давнюю мечту, освежиться с дальней дороги, да ещё и при наличии горячей воды! Ещё десять минут и моя голова сухая. Впрочем, это мелочи по такой погоде, что наблюдаю из окна. За окном июньская жара.

Я забыл рассказать и о третьей девушке. Она нам открывала с утра дверь, а также сбежала из комнаты, где стоял компьютер, когда мы туда пришли — её звали Олей. Она была подружкой и однокурсницей Лилии здесь в Брянске и часто оставалась у неё дома.

Пока все собирались, я сидел на подоконнике на кухне и смотрел во двор, который представлял собой практически квадрат, окружённый девятиэтажными домами. Во дворе практически ничего не было, кроме песочницы, развалившейся наполовину лавочки и сломанных качелей. Машин возле дома также не было. Вообще! Земля была выжжена ярким солнцем, травы практически не было, всюду были людские тропы, протоптанные в попытке создать идеальные маршруты. Девушки наконец-таки собрались. К выходу готовы!

И вот выхожу за дверь в этот густой полумрак подъезда. Спускаемся по лестнице, открываем дверь и оказываемся во дворе, который утопает в лучах тёплого летнего солнца. Мы проследовали по одной из троп в сторону остановки. Через несколько минут мы стояли в ожидании того, что подойдёт быстрее: маршрутки или троллейбуса. Здесь разница в цене поездки не такая уж и большая — один рубль. Быстрее подошёл троллейбус, в который мы все и погрузились.

На троллейбусе неспеша доехали до центра города. Проезжая кинотеатр «Родина», мы вспомнили анекдот: «Девушки, встретимся у Родины» — и залились смехом, осознавая как это звучит. Вышли через две остановки на площади Ленина, где стоит статуя вождя, а у его подножия горит вечный огонь.

На небе не было ни облачка! Мы перешли на другую сторону дороги к памятнику Ленина и подошли к нему, чтобы рассмотреть поближе. В начале не понял над чем смеются девчонки, но потом мне объяснили, что Ленин здесь своеобразный, полы его плаща книзу расходятся, и создаётся впечатление, что у него женская фигура. В Ставрополе (кстати, туда я попал опять же к чатланину из ракса) мне довелось видеть памятник Лермонтову, который среди местных прозвали — «вечный стояк» — пола плаща Михаила Юрьевича, по замыслу скульптора как бы развевается на ветру, но люди подметили иное.

Мы снова перешли дорогу и вошли в ПКиО, который обустроен на склоне в сторону набережной Десны и если держаться главной аллеи, то можно спуститься в самый низ по бесконечному числу ступенек. Эту лестницу местные называют точно также, как и в Одессе, — Потёмкинской.

Лилия провела нам здесь небольшую экскурсию по своим памятным местам, охотно делилась своими рассказами о том, как та или иная лавочка в этом парке ей помогали пережить определённые жизненные трудности и почему она приходила именно сюда. Нам с Катей это было интересно, так как эту стороны её жизни мы не знали. Она — потому что давно не общалась так близко со своей подругой детства, а я — просто не знал и было интересно. Ольга и Наталья это знали и так.

Побродив по парку, мы уселись в одном из летних кафе, где отведали вкусного мороженого, а после покатались на аттракционах. Оттягиваться — так на полную катушку! Сегодня ничего пить нам не хотелось.

В этот ясный день было сделано много памятных фотографий на плёночный фотоаппарат, так как цифровые только-только набирали обороты и были безумно дороги. У подножия «Потёмкинской» лестницы фотографировались на память, весело смеясь и травя анекдоты.

А вот с набережной Десны, куда мы спустились, саму Десну так и не увидел, так как она находилась где-то там далеко и глубоко в низине. Время летело весело и быстро, вечер наступил незаметно. Наверх по лестнице подниматься мы не стали и прямо с набережной сели на маршрутку, на которой мы отправились в сторону дома.

Брянск на меня произвёл интересное впечатление. Мне он тогда показался городом какой-то безумной весенней свежести, будто бы он всегда был таким. Возможно, что первое впечатление и есть самое сильное, и правильное. Правда, мне в то время не с чем было сравнивать, так как, если где и был в подобных городах, то только в Рязани, но там подобных культурно-увеселительных мероприятий никогда не устраивали. Из всего веселья там были разве что центральный рынок, да поездки к родственникам по деревням. Можно сказать, что зафанател этим городом. Сюда я точно ещё вернусь!

наверх

Домой

Солнце клонилось к закату. Завтра у всех чумовой день. Особенно у меня, так как сессию никто не отменял и маячила консультация перед экзаменом, на которую надо было явиться, чтобы задобрить преподавателя, так что надо собираться в обратный путь, в который отправлюсь на поезде.

Выше писал, что с собой у меня было всего рублей пятьдесят, плюс ещё что-то там мелочью. Вот это все мои деньги сейчас. На вокзал отправился с Лилей, так как я не знал даже, где он находится. Вышли на ту же остановку, что и утром, сели в маршрутку, проезд в которой стоил пять рублей. Маршрутка представляла из себя ПАЗик, который очень долго петляет по городу, после чего встали в небольшую пробку перед аварийным мостом, разделявшего город с вокзалом. Здесь было организовано реверсивное движение, поэтому пришлось постоять. Через минут десять мы уже шли к прохладным холлам помещения касс.

Домой меня решили отправить со всеми почестями, то есть на фирменном поезде, который отходил за пять минут до полуночи и прибывал около семи утра на Киевский вокзал.

Купив билет и вручив мне его с улыбкой, отправились обратно. До отправления поезда оставалось часа четыре. Всю поездку до дома о чём-то разговаривали. Вспоминали то, что было в прошлом, чего хочется достичь в настоящем и совсем не было времени на то, чтобы разглядывать происходящее за окном, разве что тело запоминало все подъёмы и неровности асфальта. Мы явно были погружены друг в друга.

Дома у Лили уже ждал ужин, который приготовила Натаха. Даже за ужином мы всё никак не могли наговориться, так как такого количества событий, произошедших за два дня, у меня обычно не бывало и за месяц, если даже не за год.

В ночи всей гурьбой подорвались провожать меня на вокзал. Ехали туда весело и шумно, постоянно травя какие-то анекдоты и приколы. За пятнадцать минут до отправления, забежал в вагон, чтобы оставить там свои немногочисленные вещи и вернулся обратно на платформу. Что осталось сделать? Правильно — всем вместе сфотографироваться на память. Ещё бы не сфотографироваться, когда я посреди четырёх красивых девушек?

На прощание были слова о том, чтобы приезжал, как только смогу. Здесь всегда мне рады. Сейчас не такой наивный и понимаю, что это всего лишь слова, но тогда мне это казалось нечто похожим на признание и, возможно, на большую дружбу в будущем. И не понимал тогда, а ради чего, собственно, еду туда?

Без пяти минут полночь, под звуки оркестра, играющего прощание Славянки, поезд со мной отправился в семичасовой путь в сторону Москвы. Практически сразу уснул и проспал до утра. Утром на подъезде к вокзалу, наблюдал в окно поезда, как проезжаю по мосту над родным Аминьевским шоссе, с которого до моего дома рукой подать. Невольно улыбнулся, понимая, что здесь меня никто не выпустит и домой придётся ехать на метро.

На Киевском вокзале быстро нашёл вход в метро и провалился в прохладный полумрак подземки, где уже вовсю кипела жизнь. В Москву по всем ощущениям пришло лето.

Дома мне никто ничего не сказал. Все обиды забыты. Лишь рассказывал о том, как провёл этот день и сколько впечатлений получил. Меня переполняла какая-то внутренняя гордость за то, что сумел переступить какой-то не совсем понятный для меня порог в тот момент и стал на ступень выше или же старше, хотя ничего для меня и не изменилось.

наверх

Студент

В конце июня, в один из дней, когда у меня была пауза между экзаменами в сессии, сёстры нагрянули в Москву. Накануне мы с ними договорились, что как только они доедут, то позвонят. Приехали они по делам учебным и на фирменном поезде, то есть рано. Позвонили, уточнили где живу и сказали, что зайдут, так как до начала приёма ещё с час. Никто против не был, да и «чайковского» всегда найдём.

Минут через пятнадцать они появились. Одна краше другой. О деликатной проблеме они мне сразу сообщили, решение которой требовали нитку с иголкой.

Причина по которой они приехали сюда была следующей: старшая — Баба-Яга — хотела чтобы младшая училась очно-заочно (по субботам) на том же факультете, что и она в своё время. Лишним ей это не будет. Так сказать, второе высшее по окончанию первого получалось почти что в подарок.

Пробил час «икс», и мы втроём отправились в сторону АТиСО. Сегодняшний день располагал для прогулок, не меньше, чем тот солнечный день в Брянске. На улице было очень тепло и солнечно. Москва утопала в зелени, как обычно зимой утопает в снеге, а солнце придавало необычно красивый оттенок листве. Тогда в Москве ещё не было такого бешеного количества автомобилей, которые чадили везде и всюду, соответственно, и пыли было меньше.

В академию нас пустили без каких-либо документов и пропусков (сейчас туда так просто не войдёшь). Поднявшись на второй этаж, завели «студента» в аудиторию на собеседование, а сами направились в подвал соседнего дома, где располагался магазин, за пивом. Не сидеть же нам в академии и ждать? Погода, действительно, великолепная. Открыли банки с пивом — ну, за студента!

Лиля появилась через полчаса с хитрой улыбкой на лице, придававшей ей ещё больше загадочности и красоты. Надо отдать должное, эту улыбку запомнил навсегда, так как видел её часто. Она взяла у нас одну банку пива и откупорила. Никаких экзаменов сдавать было не надо, равно как и чего-либо отвечать. Чистая формальность и не более того, так как Баба Яга там уже постаралась.

Допив пиво, мы отправились по делам подруг. Сидеть дома в мои планы сегодня не входило, да и побуду немножко гидом по Москве, хотя они ориентировались в метро очень неплохо. По делам мы отправились на Щелковскую, где необходимо было забрать кое-какие документы. Ехать туда было достаточно легко, так как поток приколов не утихал ни на секунду. Особенно, когда в районе Измайловской появились в вагоне негры.
— А помнишь, ты хотела негра? — спросила Наталья у сестры.
— Да, помню!
— Смотри какие они шоколадные. Хочешь, да?
— Нет, сейчас не хочу, — хохоча отвечает ей сестра. — Не мой типаж.

Негры на нас подозрительно косились. Мы же смеёмся и не скрываем этого. Мы смеёмся, конечно, не над ними, а над своими диалогами. Поезд вынырнул наружу из подземелья, теперь можно любоваться и летним пейзажем.

Дела все были улажены в течение минут десяти. Мы пока стояли и разговаривали с Лилей у метро, Баба Яга уже сделала, а раз уже всё решено, то можно перейти и к банкету по случаю посвящения в студенты.

С выбором места определились практически сразу и мы направились в Измайловский парк, который находится у одноимённой станции (переименованной в Партизанскую). Эта станция трёхпутная, и её постоянно окружали определённые тайны, связанные с бункером Сталина, находящегося неподалёку. На самом деле три пути было нужны для того, чтобы станция справлялась с фанатами и болельщиками того времени, когда они приезжали на стадион в Черкизове, ставшим в то время самым большим вещевым рынком столицы.

Натаха надо мной всегда прикалывалась, называя меня «местным аборигеном», что подразумевало под собой то, что не особо хорошо знал свой город, в отличие от неё. В чём-то она была права, так как москвичи редко интересуются своим городом, предпочитая проваливаться в подземелье, чтобы доехать до работы или вернуться с неё, а то, что творилось наверху их мало волновало. В этом парке в своей жизни я ни разу не был, поэтому доверился своим гидам.

В парке было не так много людей, точнее сказать, что их в будний день вообще не было, и поэтому мы далеко не пошли, расположились в первой попавшейся кафешке в глубине Измайловского парка, где мы были единственными посетителями. Взяли пива и принялись вспоминать былое и наши чатланские дела. За давностью лет, конечно, я уже и не помню, что мы тогда обсуждали, понятно, что вспоминалось и о том, как я совсем недавно приезжал к ним и то, что шампуры снова остались у них дома в Брянске.

В этот день была хоть и жаркая погода, но неустойчивая, так как пролетел и быстрый грибной июньский дождь, хорошо, что мы были под шатром и нас это никак не задело, а после выглянуло солнце, с новой силой прогревая землю.

Через некоторое время начали появляться и случайные гости этого заведения, и, как стало понятно, аборигены. Последние с весьма колоритными лицами завсегдатаев этих мест. Девчонки их приметили и сказали: «Сейчас, похоже, будет шоу, ты только нам не мешай. Мы покажем класс.»

Аборигенов было трое, но вместе решили к нам не подходить, поэтому пикировали, а это иначе назвать было нельзя, ввиду количество принятого для храбрости, к нам по одиночке. Я, как меня попросили, не вмешивался, да и какой был там от меня толк, так как был дрищом, тоже непонятно.
— Первый пошёл! — тихо, с интригой заметила Лиля. — Сейчас будет весело.

Волнообразной пьяной походкой подошёл первый и подсел к девушкам, нарочито не замечая меня.
— Девчонки, хотите познакомиться?
— Мы с незнакомыми не знакомимся.
— А как же вы знакомитесь?
— Так ли это нужно?
— Но я же хочу.
— А мы не особо. Не видите, мы разговариваем?
— Вижу, но…
— Могли бы чего-нибудь и предложить выпить.
— Но я…
— Тоже мне джентльмен…

Персонажа вогнали в краску. Это подчёркивало, что, несмотря на опьянение, в нём осталось чувство некоторой реальности, поспешив ретироваться к своим дружкам. Мы посмеялись над этим и продолжили дальше наш разговор. Следующего кавалера нам долго не пришлось ждать. Он подошёл минут через пять.
— Девушки, а не угостите ли сигаретой?
— Пожалуйста!
— Вы такие красивые. Можно с вами познакомиться?
— А мы с незнакомыми не знакомимся. И, видите, мы тут так хорошо сидим и общаемся.
— Пардон!

И тут же ретировался. Третий долго не подходил. По всей видимости, присматривался и выбирал тактику завоевания внимания, но не слишком трезвый мозг не мог выдать что-либо стопроцентно стоящее. И решил взять тем, в чём он, по-видимому, был силён — своей философией. Он долго что-то рассказывал Бабе Яге, но она разложила его по полочкам, после чего и он ушёл. Больше к нам никто не приставал.

В Измайловском парке мы просидели до самого вечера, усидев литра полтора пива. Уходить и уезжать отсюда просто не хотелось, но надо, а то кто-то рискует опять опоздать на поезд. В Москве уже закончился час-пик, как на дорогах, так и в метро. Пора ехать.

После посиделок в Измайловском парке, отправились ко мне домой, чтобы взять машину, на которой отвезу на Киевский вокзал. Зачем так сделал — не помню. Сейчас понимаю, что, скорее всего, был не совсем и трезвый, но тогда этого не ощущалось, даже никакой эйфории, которую иногда вызывает алкоголь. Просто был собран вот и всё. Никаких эксцессов в пути не произошло.

Когда мы стояли на перроне, то Натаха мне рассказала про поезд, на котором они уезжают. Это был десятичасовой болгарский поезд, который идёт с прицепными вагонами до Брянска, а дальше уходит без них. Самым интересным было в нём то, что купе в нём стоило дешевле, чем плацкарт в фирменном поезде, и при этом поезд ничем не хуже, кроме того, что приходит на станцию Брянск в пять утра, когда город ещё спит и транспорта, кроме такси, никакого нет.

На перроне было сказано много приятных слов в адрес друг друга, и конечно же, они повторили ещё раз, что ждут меня у себя по завершению моей сессии. На том мы и разошлись. Они отправились в Брянск, а мы с отцом поехали до дома. Этот длинный и долгий день наконец-таки подходил к концу.

По приезду домой, взял ещё пивка и спокойно выпил дома. Делать было больше нечего, так как интернета у меня после того инцидента на дне рождении и поездки в Брянск не было.

наверх

Болгарский поезд. Приезд первый

Сессия летела, извините за прямоту, в какую-то жопу, так как один за одним заваливал экзамены, но это не сильно волновало. Впрочем, для меня это вполне нормальная реакция, я был поглощён виртуальной реальностью.

Мне сейчас очень хочется немножко поиздеваться надо мной из прошлого и позволить себе позадавать вопросы, ответы на которые так и не услышал — о том, на какие, собственно, «шиши» собираюсь ехать в Брянск? Работы у меня не было, иных источников доходов, кроме амбиций, которые ничего не приносили, не было, но желание — желание было всегда. Это первый вопрос. Второй касался того, за каким собственно чёртом еду туда? Какую преследовал цель? Ещё с месяц назад было всё понятно, но мне непременно хотелось поучаствовать в этом непонятном фарсе. Как мне кажется, что смутившись, ответил: «ведь меня позвали и ждут» — в ответ весело улыбнулся.

Самого себя непредвзято трудно анализировать, как и любому другому человеку. Для себя ты всё и часто не видишь не только бревна в глазу, но и целый забор из частокола брёвен. Моё мировоззрение тогда было реально наивно-детским, что, наверное, непростительно для восемнадцатилетнего лба, которому сказали доброе слово, а он и рад этому верить. Таким был тогда и, вероятно, остался. Сейчас мои рассуждения ничего не могут изменить в моём прошлом, так как это уже записано в моей истории. Так или иначе, но я еду в Брянск. А почему бы и нет?

---

Наступил июль. Поинтересовался у Бабы Яги, ждут ли они меня. Она ответила, что всё в порядке, поджидаем и никаких проблем нет. Отправился за билетом на Киевский вокзал, где потерял некоторое время в очереди, после чего телеграфировал в Брянск о том, что приезжаю через день — в воскресенье.

Сбор вещей у меня никогда не занимает много времени и они обычно собираются за полчаса-час до выезда. Да и к тому же у меня не так много вещей, которые нужно взять с собой, и это всё прекрасно вмещались в спортивную чёрную сумку, которые любили носить челноки и командированные из-за своей вместимости и удобства.

Вечером сам себя отвёз на вокзал на машине. На перроне мы постояли с отцом на дорожку, он выдал мне различных ЦУ пока курил, а после распрощались, нырнул темноту купейного вагона. Внутри было уютно и хорошо. Попутчиков в прицепных вагонах болгарского поезда практически не было, так как Брянск — не популярное направление, и можно было расположиться так, как было удобнее.

На поездах дальнего следования до этого момента и не ездил, так как мне некуда было ездить. На дачу или в Рязань всегда добирались на обычной переполненной электричке, а с появлением автомобиля про то, что существуют электрички почти и забыли, разве что в Зеленоград какое-то время ездил на зелёной собаке, а после обленился и предпочитал ездить на автобусе. В первый раз в купе я проехался две недели назад, когда возвращался в Москву. А этот раз — моя вторая поездка.

Какой-либо быт меня сильно не интересовал в дороге, так как дорога не такая уж и дальняя. За это время можно выспаться, а всё другое можно будет наверстать дома, поэтому через некоторое время просто лёг на верхней полке и уснул. Ни одеяло, ни простыни мне не были нужны, да и чай тоже. Просто ехал и получал удовольствие от поездки, предвкушая встречу с Лилией, которая будет встречать меня на вокзале.

Среди ночи на остановке в Сухиничах слышались крики за окном: «Хрусталь! Отличный хрусталь! Покупай! Пиво! Орешки!» — торговля пыталась максимально использовать время остановки состава, чтобы немного подзаработать. И торгашам было всё равно на то, что сейчас ночь и люди спят. Не стал подниматься, и так и не посмотрел на то, что происходило за окном. Некоторые, особо бойкие продавцы, видимо, за взятку, проникали в вагон, проносились с победоносным кличем по коридору, перечисляя номенклатуру товаров, что у них есть с собой. Ни стыда, ни совести! Через некоторое время всё затихло и поезд медленно тронулся дальше.

Проводница разбудила минут за сорок до прибытия. В четвёртом часу все были на ногах, готовя себя к раннему утру. Мне всё равно до этого утреннего сумасшествия. Просто лежал наверху, придёт время — встану и пойду. Поезд прибыл на станцию, быстро слез, взял с собой сумку и направился к выходу.

Узкий коридор. Тамбур. Посмотрел сверху вниз, так как здесь низкие платформы и увидел знакомое не совсем выспавшееся лицо. Спустился вниз. Обнялись как старые друзья. Она улыбнулась, заметив, что я не совсем выспался. Конечно, не пошутить она не могла. Хорошо, когда день начинается с доброй шутки. Действует это лучше утреннего кофе.

Говорить с ней одно удовольствие, и такое, что наговориться просто не можешь. Всегда находится новая тема и разговор продолжается. Мы пошли на автобусную остановку, где ещё минут пятнадцать стояли в ожидании первой маршрутки, которые начинали ходить без чего-то там шесть. Автобусы начинали ходить ещё позже. На улице было очень хорошо для утра — солнце ещё не жарило и был лёгкий тёплый ветерок. День сегодня будет неплохим.

Приехал ПАЗик. По виду водителя было понятно, что и он ещё не проснулся. Постояв положенные минут пять на остановке, завёл двигатель и двинулся в сторону города. Ранним утром летом Брянск ещё спит. Никто никуда не спешит, машины, если и есть, то абсолютно случайные. По пустым дорогам ПАЗик не ехал, а быстро летел к своей конечной точке, не притормаживая и игнорируя многие остановки, где ещё не было людей. Я любовался видами за окном, где на фоне голубого неба в ярко-рыжий были окрашены верхушки различных домов, а Лилия, уловив моё настроение, рассказывала об их городе и то, что мы сейчас проезжаем.

Через минут пятнадцать мы уже шли от остановки в сторону дома. Представьте себе, что вокруг пустырь с выжженной солнцем землёй и ничего нет, а впереди освещённые ярким солнцем дома. Эта картинка перед глазами мне казалась фантастической.

Входим в тёмный подъезд со скрипучей дверью. Подъём на четвёртый этаж. Ключ в замок входной двери — и через мгновение попадаем домой, на ходу в прихожей сбрасываем кроссовки, направляемся на кухню, чтобы выпить утренний кофе и продолжить наш разговор о чём ни о чём.

В этот раз диспозиция была другой. Я сидел за столом, а Лилия, усевшись на подоконник и подперев спиной стену, курила в окно, попивая кофе и травя байки из своей жизни. Освещаемый ярким рассветным солнцем её силуэт казался идеальным, и как такую было не влюбиться? Посидев немного на кухне и выпив кофе, мы пришли к выводу, что нам обоим нужно ещё немного поспать.

наверх

Житие-бытие

Давным-давно, когда делился своими рассказами за кружкой пива или кофе, то меня очень удивляла реакция людей. Они одновременно и сочувствовали, и ненавидели за то, что с ними такого не происходило в жизни, и удивлялись моей скрупулёзной памяти, улавливающую каждую мелочь и каждую деталь. Сейчас, наверное, к самому себе испытываю подобные чувства, так как в сумасшедшем ритме города, когда ты носишься как угорелый из одного конца города в другой и при этом успеваешь активно работать головой, а ночью постигать какие-то новые горизонты — моя память начала самоочистку от ненужных историй и мелочей. Всё из головы не выветрилось, но многие вещи и события потеряли блеск эмоций.

---

Утро началось в одиннадцатом часу. В доме, кроме кофе и корочки хлеба, заплесневевшей ещё недели две назад, ничего не было. Надо было чем-нибудь подкрепиться, по этой причине вышел из дома и направился к остановке, на которую приехали. Наверняка там будет какой-нибудь магазинчик или палатка, где можно будет чем-нибудь разживиться.

Кстати о доме. Он находился в центральном районе — Советском, неподалёку от памятника в виде самолёта и центральной улицы, идущей почти через весь город, связывающей отдалённые районы.

Выйдя к остановке, заприметил палатку, но это лишь Союзпечать, продающую газеты, журналы да канцелярию. Перешёл на другую сторону, где было какой-то продмаг, внутри которого было приблизительно также, как дома, то есть шаром покати. А за пустыми прилавками поодаль стояли продавщицы, похожие на тех самых русских женщин, которые и коня в горящей избе смогут стреножить. Пожав плечами, вышел из него. Огромным плюсом этого магазина было то, что в нём было прохладно, когда как на улице уже стоял июльский зной. Направился в сторону перекрёстка, где был большой торговый рынок, на котором можно было купить практически всё.

Как ни странно, но никакой свежей выпечки я там не нашёл, а брать что-то другое мне не хотелось. Так ни с чем вернулся домой.

Эта прогулка стала моим первым самостоятельным знакомством с этим городом. Оно, конечно, было скоротечным, но мне довелось посмотреть на него без каких-то отвлекающих факторов. Город как город, как почти все такие крупные города, навсегда застрявшие не в шестидесятых, а восьмидесятых и девяностых годах прошлого столетия, то есть фасады домов были ровнее и этажность выше, но провинциальность вытравить отсюда было ничем нельзя, так как ею были пропитаны сами люди.

Чуть позже составил компанию Кате, которой надо было на почту. По пути мы успели с ней поговорить. Тогда не понимал её состояния и почему она именно такая, но мне было интересно с ней поговорить. А где, как не на прогулке это можно сделать? Её ситуация банальна и проста, хотя в такой ситуации ещё не был. Суть была такова, что из своего родного города она уехала только по одной причине — причине расставания с молодым человеком, которого любила всем сердцем, а он оказался неблагодарной скотиной, и гулял с кем попало. Это её задело и взбесило. Однако, ей это не мешало звонить ему домой ежедневно, чтобы попытаться возродить отношения и вернуть их в привычное русло, но у неё из этого ничего не получилось и это проецировалось дома в бурные проявления эмоций, от которых она очень страдала. Лиля, на глазах которой вся эта драма разворачивалась, каким-то чудесным образом купировала эти приступы, снимая накал и обеспечивая в доме гармонию, да так, что нас это почти никак не задевало.

Это сейчас поведение Кати мне напоминает поведение человека попавшего в западню, который уже не может быть без этих мук, поэтому старается бить себя ещё сильнее. Этакая «выученная беспомощность» или же синдром жертвы — этакий гельштат, на который невозможно посмотреть с другой стороны, а нужно и дальше продолжать причинять себе боль. Что же, придёт и моё время, когда буду мучиться подобным образом. А до мнения со стороны ей было фиолетово вообще.

Война войной, а обед был по расписанию. При этом он был вкусным и сытным, за что огромное спасибо нужно было выразить хозяйке этого дома, которая мастерски сумела приготовить суп «из ничего». Ингредиентами супа было всё то, что лежало на тот момент в холодильнике. Всё заваривалось, перемешивалось и подавалось на стол. С голодухи и не такой суп съешь, несмотря на всю мою привередливость.

А вот компьютера дома не было. Он переехал к Наталье домой, так как он ей был нужнее, а Лилии надо было поднажать на учёбу. После обеда отправился вместе с Бабой Ягой к ней домой. Она показала мне быстрый маршрут, который пролегал как раз-таки через тот рынок, где был этим утром.

Баба Яга жила через дорогу, проходящей через весь город, о которой уже писал, в пятиэтажном доме на втором этаже. Окна выходили на стадион какой-то школы, на котором мне почему-то хотелось вспомнить свою молодецкую прыть и побегать, но до этого так и не дошло, на это просто не хватило времени. Квартира представляла уютную двухкомнатную распашонку, в которой никогда не было жарко. Компьютер стоял на каком-то раскладном столе, с приставленным к нему обычным мягким и глубоким креслом, из которого потом очень трудно вставать, так как туда всем телом проваливаешься целиком и полностью.

Вот и настал момент соприкосновения с интернетом в дневной час. Очень быстрый дозвон до провайдера, знакомые звуки согласования скорости модемов, и я в сети! Захожу в наш чат, в котором полно совершенно незнакомых мне ранее ников. В эту поездку познакомился с человеком (S.W.A.T), с которым в последствии буду много общаться и барагозить, в том числе и в Ставрополе.

Наталья в Брянске была за старшую, но и при этом, старалась сохранить свою независимость, поэтому ей приходилось на тот момент совмещать учёбу и работу, а также пытаться строить свою жизнь — её энергетика позволяла это делать без особого напряжения, либо просто не показывала виду, что ей тяжело.

Пока она была на работе, её дитё был пристроен к младшей сестре, которой очень нравилось нянчиться с ним. Тогда несколько иначе взглянул на воспитание, потому что его, как такового, не было с одной стороны, но с другой — за дело сполна спрашивали и всыпали, как любила делать моя бабушка.

Могу вспомнить случай, когда все карманы моей жилетки с утра в один из дней оказались открытыми, хотя из них ничего не пропало. Обычно хожу с закрытыми карманами и точно никогда не буду открывать на ночь. На следующий день краем глаза заметил нарушителя спокойствия, о чём было поведано младшей. Вечером с ним была проведена воспитательная беседа на тему, что в чужие карманы лазить нехорошо. Больше это не повторялось.

Я отвлёкся от повествования. Интернет здесь, в Брянске, оказался быстрее, чем у меня в Москве с лучшим модемом. Вот так линия! К тому же она не спаренная, то есть нет ненавистных соседей, которым нужно срочно куда-то позвонить. У меня дома, кстати, с соседями практически не было никаких конфликтов тогда, хотя в дверь звонили и иногда стучали, но всё было мирно, по-соседски. Когда нужна была помощь, мы всегда друг другу помогали. Здесь же за час мог скачать около восемнадцати мегабайт информации, когда в квартире в Москве — всего лишь двенадцать. Ценник на коммутируемый доступ не намного гуманнее, чем в Москве, но он постоплатным.

Мой приезд сюда не внёс никаких существенных корректив в распорядок жизни данной семьи, разве что на меня ещё готовили, но не более того. Почти все дни проводил в квартире Бабы Яги, которой было совсем не до дома, так как у неё налаживалась личная жизнь. Когда у неё появлялось время, то мы любили сидеть на балконе с ней и обдумывать возможные планы бизнеса на будущее. Одним из которых был: организация коммутируемого доступа в интернет, то есть диал-ап.

Позволю себе небольшое лирическое отступление и приведу пример. Смотрите, у вас есть возможность что-то сделать. Допустим, опять же тот же самый интернет. На сейчас доступен лишь коммутируемый доступ, что вы будете делать? Скорее всего будете создавать конкурента действующей сети, привлекая пользователей к себе низкими ценами. С одной стороны, это правильно, но, увы, бесперспективно. Почему? Технологии не стоят на месте и уже через два года буду выходить в интернет с мобильного телефона и скорость будет больше. Это говорит об ограниченности сознания обычного пользователя, который не совсем в теме. Окупилось бы, будь вложены эти пятьдесят-семьдесят тысяч долларов? Скорее всего — только бы и окупились, не принеся никакой существенной прибыли. Куда надо было смотреть? В ретроспективе: в организацию домашних скоростных сетей и подключение по кабелю дальше в интернет. Это бы, скорее всего, оказалось менее затратным, если начинать с одного района, и была бы более прибыльной. Отсюда и мораль: изучай перспективное и смотри в будущее.

Обсуждая тему доступа в интернет, мы зависали не на один час, рисуя различные схемы и выстраивая бизнес процессы. Однако, практической ценности это нести не могло, хотя бы по той причине, что ни у кого из нас не было хоть какого-то опыта в этой сфере. Даже проработав десять лет в этой сфере, я могу с уверенностью сказать, что моего опыта и сейчас недостаточно для организации всех фишек, а тогда же были попросту огромные амбиции, но с мнимыми перспективами.

Однако, этого ли мне хотелось? Наверное, и да, и нет. Тут был большой соблазн. Я дорвался до того, что у меня под рукой есть хороший инструмент для прожигания времени — почти бесплатный интернет, который можно использовать по своему усмотрению часами. Иногда мне скидывали какую-нибудь простую работу по распечатке того или иного, так оттачивал своё мастерство владения слепым десятипальцевым методом набора. Делал какие-то и презенташки. Придумывали  новые рекламные проспекты к уже существующим, всячески пытаясь продвинуть уже существующий бизнес, при котором она крутилась.

С Натальей установились такие дружеско-деловые отношения. Про деловую часть уже рассказал, а про дружескую поведаю сейчас. С ней мы иногда забирались на застеклённый балкон, где потягивая пивко травили друг другу байки и всячески подкалывали друг друга. Так мы могли просидеть всю ночь напролёт, а на утро не было никаких сил ни у кого. Пиво «Оболонь», которым мы всегда разминались, в Брянске было совсем другим, нежели чем в Москве. А когда я побывал на Украине, то понял, что и в Брянске оно было совсем другим.

За несколько ночных посиделок мы с ней, наверное, сумели обсудить практически всё. Даже мелкую (Лилю) и её подруг. Она всегда считала сестрёнку мелкой, не особо умной, но при этом очень покладистой. Мне иногда казалось, что она не против самостоятельно устроить личную жизнь своей сестры. Возможно это было так, но Лиля была не робкого десятка, и вряд ли бы на это согласилась.

Как и многие сёстры, они, несмотря на то, что частенько лаялись, постоянно друг друга покрывали в чём бы то ни было, но и без дела ничего не рассказывали, что могло повлиять на будущее. В случае, как это случилось со мной в Зеленограде, Натаха заняла нейтралитет, набрав в рот воды, и ничего никому не сказала, если бы не Демон, то не было бы такой душещипательной сцены на кухне. Они были крепко связаны на каком-то другом уровне и защищали друг друга, выгораживая или просто отмалчивались, а о таких ситуациях они мне приватно поведали и немало. Почему-то мне они доверяли.

А почему крепко держались, по-моему, понятно по их прошлому, так как жизнь их неплохо помотала. Они недавно перебрались в Брянск из другого уральского городка, достаточно криминального, населённого своими братками. Брянск им казался оазисом некоего спокойствия, где они планировали осесть надолго. И, насколько я знаю, что и по сей день они живут там же.

Что до мелкой, как называла её Баба Яга, то она при всей своей компанейности всегда держала какую-то дистанцию с любым человеком, за исключением сестры. Она всегда могла твёрдо ответить «нет», чем давала понять, что разговор с ней на эту тему закончен. Меня, правда, это по какой-то причине тоже сильно не касалось. Мы с ней общались не так часто, несмотря на то, что жили под одной крышей, просто у всех были какие-то свои более нужные и ненужные дела, за которыми мы исчезали из поля зрения друг друга. Лишь к ночи мы выползали куда-нибудь посидеть вместе: то на кухне, то на лавочке во дворе перед домом, где могли провести много времени, рассказывая друг другу непростые истории из жизни об отношениях. И чаще я был слушателем, нежели чем достойным собеседником, но у неё была потребность высказаться.

Вот через такие беседы мы и узнавали друг о друге. Моё отношение к Лиле было с одной стороны вполне определённым и однозначным, а с другой — менялось по мере того, как я узнавал её. Оно менялось однозначно в лучшую сторону. Я, как и многие её знакомые мужского пола, пытался привлечь её внимание к своей персоне и заинтересовать. И судьба для этого мне дала огромную фору — определив меня к ней, под одну крышу.

Мастером комплиментов тогда не был, да и сейчас от меня можно услышать что-нибудь нелицеприятное, нежели чем приятное. Чутким любовником тогда не был, и не являюсь им таковым и сейчас, но это не только не мешало установлению между нами какой-то откровенной связи, а скорее способствовало. Тогда можно было наговорить лишнего, не боясь каких-то последствий для себя, поэтому я знал некоторые подробности её личной жизни, которая охранялась за семью печатями от других.

А вот интереса и особых способностей к учёбе в ней не находил. Она мне рассказывала, как в своё время сдавала математику и какой боевой раскрас ей пришлось наносить и как выряжаться, но она тогда всё-таки сдала. Это было и смешно с одной стороны, и грустно с другой, так как она должна стать будущим экономистом. Наверное, экономистам совсем необязательно уметь считать. Но вот отнять у неё житейскую и природную мудрость, равно как и не заметить их, было очень сложно. Она была очень мудра, и даже в чём-то превосходила свою сестру, хотя показывала она это во всей красе очень и очень редко. Мне нравилось наблюдать за тем, как она умело вела разговор, склоняя собеседника на свою сторону, чтобы достигнуть результата. Плюс к этому очень быстро соображала и адаптировалась к тем условиям, в которые она попадала. А это — настоящий дар.

Что же тогда руководило мной? Сам, честно говоря, не знаю до сих пор. Я как тот самый школьник, который заметил падающую звезду и не мог определиться в желании, так и получил велосипед с сиськами. Мне хотелось её заинтересовать, но для этого я ничего не делал, топчась на месте, не зная за что браться. Да и нужно ли было это мне? Ведь у меня была виртуальная реальность, из которой не хотел вылезать.

Анализируя сейчас то, что тогда происходило, не могу определить место для моих чувств во всей этой истории. О любви говорить было нельзя, о нелюбви — и подавно. Да, существовала некоторая симпатия между нами, на чём и сблизились, но была недосягаемой, так как мечтала о большой любви, живущей далеко в Калининграде, с которым изредка переписывалась и созванивалась. При этом она всегда им восторгалась, что он такой замечательный. Не из вредности, но скажу, что эта история закончится в будущем не самым лучшим образом практически для всех. Я знал этого человека, как и многие другие, особенно чатлане из Петербурга, куда он частенько наведывался. Гадостей этот человек сделал многим людям, но об этом мы узнаем нескоро. Даже мне он пытался насолить, но из этого ничего толком и не вышло. Забудем об этом.

Что мне нравилось в Лиле, так это то, что в её мире почти всё было разложено по полочкам. Приехавшая подруга детства и юности — просто человек из прошлого, которому она помогает. Сейчас между ними нет никакой связи. Для меня это было своего рода откровением в тот момент. Как вообще такое может быть? Через какое-то время я это прочувствую и сам. О серьёзных отношениях она предпочитала не думать, так как ей ещё рано задумываться об этом. Конечно, не обошлось без историй о большой и светлой любви, которую она до сих пор не может забыть и отпустить, и периодически пересекается с ним в Москве, останавливаясь у него дома, но это уже прошлое, хоть и не до конца выплаканное.

Вот и скажите, разве ошибаюсь в том, что считаю её хоть и не очень умной, но при этом мудрой, умеющей точно расставлять акценты между реальностью и перспективами в своей жизни. И здесь прослеживается явно не потребительский подход. Ведь если наступит момент действовать, она и будет действовать ровно так, как будет нужно. За это я её безмерно уважал.

И сейчас начинаю понимать, что с сестрой они — полные противоположности, если Наталья открытая всем, то Лиля — закрытый человек для многих, за исключением тех, кому она доверяла. А она почти никому не доверяла.

В эту неделю голода, которая постигла нас, и когда нас выручал суп «из ничего», Наталья подкармливала нас, причём делала это настолько искусно, что я хоть и очень привередливый человек в еде, ел всё, что она приготовит, уминая за обе щёки и при этом облизывал пальцы. Готовить она умела, особенно любила итальянскую и грузинскую кухни. Острые блюда у неё получались очень вкусно. Обычно мы собирались у неё на небольшой кухне, где в узком кругу поедали приготовленное.

Почти всё время, что был в Брянске, я проводил в доме у Бабы Яги, а к Лиле ходил лишь ночью, так как спать там мне нравилось больше. Меня удивляло, что когда возвращался ночью, а это было от двенадцати до двух или вообще под утро, в городе стояла мёртвая тишина, на улицах никого не было и не проезжала ни одна машина. Разница с Москвой была ощутимой. Также в городе не видел ни одного московского номера на машине, единственный раз встретил подмосковный — и всё. Не местных в городе тогда не было.

Говоря о тишине, то в городе не спали всего два места: это один из клубов в Бежицком районе и набережная, на которой мы уже были. Остальной же город на ночь вымирал. У меня до сих пор возникают ассоциации увиденного в Брянске с песней уральского исполнителя Максима Ильина («Собаки Качалова») «Цветы до утра», в которой есть строчки: «А в пять зажгутся фонари, а в шесть опомнятся заводы…» — это было спето явно про этот город, равно как и любой другой, находящийся на периферии.

По мере того, как я знакомился с Брянском, я отметил для себя один интересный факт, который я нигде раньше не встречал: все районы были разделены между собой частными секторами. Выглядело это так: едешь из одного района в другой и вдруг высокоэтажная застройка кончалась и начинался обычный частный сектор с покосившимися околицами и заборами, а после снова вырастал частокол высотных домов. Подобное я встречу в другом городе, но чуть позже, в Самаре, где посреди жилой многоэтажной застройки будут находиться старые деревянные дома, но сейчас это уже изжили.

Раз уж заговорили об этажности застройки, то неплохо бы вспомнить и о соседях, которых мы не знаем. Ведь чем меньше этажей в доме, тем чаще все друг друга знают. В девятиэтажке Лили мы знали только соседей по лестничной клетке, которые были очень дружны с нами, это семейная пара — Витя и Оля. Витя был похож на представителей тех самых девяностых, с теми же самыми повадками, но был очень цепкий в плане ума, поэтому уже тогда ездил пускай не на новой, но всё же иномарке.

Однажды мне потребовался пакет приложений «Офис», я пошёл к Вите и спросил у него:
— Витя, у тебя есть офис?
— Поехали, — ответил он, взяв ключи от машины.
— Куда? — переспросил я.
— В офис. Тебе же надо?

Потом мы ещё долго будем вспоминать этот неловкий момент, когда мы друг друга недопоняли. У него был компьютер, но от него он был далёк. Я к нему заходил раз или два, чтобы помочь укротить его и заставить работать правильно.

Дом, где располагалась квартира Натальи, очень похож на мой, где я и по сей день живу. Приблизительно того же года постройки, то есть обычный бабушкин дом, где доживали свой век бабушки, любившие по вечерам собираться на лавочке и разговаривать за жизнь, поругивая молодёжь и политиков. Именно такие бабушки и собирались под балконом на лавочке у Яги. На нас они частенько поругивались, но никак не могли сформулировать свои требования к нам, так как мы не шумели, не мусорили и не нарушали общественный порядок, но всё же грозились вызвать нам милицию для профилактики. В девятиэтажке это казалось чем-то нереальным.

Чуть выше писал о нескольких строчках из песни. Строчки эти совершенно неслучайны. Наши музыкальные предпочтения совпадали — мы любили русский рок или то, что этим называется. Дома в ходу были два диска группы Ария «2000 и одна ночь» и «Генератор зла» — они были заслушаны до дыр в прямом смысле этого слова, плюс к этому в Брянске тогда вещала московская радиостанция «Наше» радио с местными вставками в эфир. Радиоприёмник у Яги всегда был настроен на эту волну, так как больше слушать было нечего. Остальные радиостанции были похожи «на привет из девяностых» или радио «Шансон».

Если немножко повспоминать, то где-то с года девяносто седьмого меня начал привлекать этот самый русский рок, и не меня одного. Видимо, это напрямую связано с теми периодами взросления, которые мне довелось пережить тогда, а также с освоением шестиструнного инструмента.

Кстати, только благодаря интернету собрал у себя на компьютере дискографию интересующих меня на тот момент групп. Иногда в техникуме у нас ходили диски по рукам, которые мы либо «цифровали», либо тупо копировали. На пиратских дисках тогда я ничего не покупал. Не потому что не любил пиратов, тогда их, по-моему, любили все, а потому что на это никогда не было денег. Да и слушать это можно было только дома, так как портативных MP3-плееров в то время не было, да и пишущий CD-ROM стоил тогда каких-то немыслимых денег. Винчестер на десять гигабайт вмещал в себя очень много разнообразной музыки. Это сейчас ощущаю нехватку места, учитывая, что речь идёт числах на три порядка больших.

К концу недели с Бабой Ягой договорились на очередных посиделках, что отправлюсь домой с миссией, которая заключалась в том, что нужно было найти кому сбывать наш товар, так как здесь в таком объёме он был попросту ненужен. На утро субботы была назначена встреча в Бежицах. Для этого мне потребовался будильник, который мне дала Лиля с одним условием: не кидать его в стену, так как это последний рабочий будильник в этом доме.

Будильник был заведён на восемь. Я встал и пошёл на кухню, чтобы заварить кофе и что-нибудь съесть. Лиля тоже встала, составила мне компанию с утра. Говорили мы тогда, как любили после описывать беседу — «о чём да ни о чём» — иначе сказать было нельзя. Она всячески подбадривала меня, говоря о том, что я совершил смелый поступок, и встал с утра пораньше. А также рассказала, каким образом туда добраться и как их там найти.

В девять с копейками был возле той конспиративной квартиры, где должно было начаться неформальное совещание. Присутствовало четверо: главный идеолог, он же представитель заказчика, друг Яги и я. Они коротко рассказали о том, что мы имеем и то, что необходимо было бы получить, причём сделать это хотят явно моими силами. Ввиду того, что на руках сейчас у нас ничего нет, то обойдёмся рекламными продуктами, которые сегодня же и сделаем. Собственно, вот и всё.

Полученные ЦУ были учтены и чуть позже, по приезду домой работа закипела. Учитывая то, что я жил, да и, наверное, сейчас живу в каком-то другом иллюзорном мире, я представлял себе то, что нужно сделать совсем иначе. Я ощущал важность подачи информации о товаре и о нас. Если говорить простым языком, то использовать дешёвый приём внешнего лоска, тем самым заинтересовать потенциального покупателя. Правда, я в него и сам слабо верил, но отступать некуда, перед нами Москва. Всё продумано! У нас всё получится! На том и порешили.

наверх

В сторону дома

Мой отъезд был намечен на вечер субботы, чтобы в воскресенье с утра быть дома. Возвращался налегке, так как вещи с собой я не забирал, ввиду того, что я сюда ещё вернусь где-то через неделю, а сейчас, можно сказать, это моя первая командировка, и как ни странно, домой.

После этого совещания, выйдя из прохладной пустой комнаты, я отправился в сторону дома Лили. На улице была превосходная летняя и жаркая погода. День обещал был замечательным с одной стороны, а с другой — немного печальным, так как сегодня отправляюсь назад в Москву.

Честно говоря, по родителям немного скучал. У меня всегда так. Если до отъезда были жаркие споры, то недолгое моё отсутствие дома приводило к радушному приёму. Будто бы блудный, но любимый сын снова вернулся домой. В течение недели, конечно, мы разок созванивались, сообщая о том, что всё хорошо, но больше не общались. Это сейчас всё просто и дёшево. Возьмите, к примеру, скайп, но раньше этого не было. Родители у меня до сих пор общаются с компьютером «на Вы» и мало чего в них смыслят, но они люди другого поколения.

Днём ушёл домой к Бабе Яге, где доделывал какие-то проспекты, которые мне потребуются в Москве, оговаривали те или иные вопросы. Вечером отправились на вокзал за билетом с Лилей. Я как сейчас помню как светился вокзал в лучах заходящего солнца, и если закрою глаза, то это буду видеть отчётливо — нет, он не светился, он будто бы горел, что, вкупе с предвкушением дороги, настраивало меня на философский лад.

Чем больше общался с Лилией, тем больше она мне нравилась, какой-то своей самобытной практичностью, когда в ход могли пойти самые разнообразные и неожиданные приёмы, вплоть до запрещённых для того, чтобы заполучить то, что ей требуется сейчас. Для меня это было очень необычно, так как я рос совершенно в другой среде, где это не то, чтобы презиралось, но и не превозносилось. В моей философии наметились какие-то изменения, которые я до сих пор никак не мог понять.

Всю дорогу, когда мы ехали на вокзал на маршрутке и когда уже мчались домой, мы болтали не умолкая о том, чего мы хотим добиться в этой жизни, какие у нас жизненные цели и приоритеты. Для меня это было чем-то вроде откровения, как для человека, который никогда над этим всерьёз не задумывался. Хотя и тут немного привираю, так как над этим задумывался несколькими годами раньше, но мои размышления были просты и примитивны, как песочные часы. Какое же счастье, что жизнь дала определённый крен и мне не пришлось прожить по этому сценарию.

Прощальный ужин на вытянутой кухне в квартире на четвёртом этаже, за небольшим столом, как начало чего-то нового, во что я отправляюсь дальше — так мне казалось. При этом и безумно не хотелось уезжать отсюда, но надо, так как впереди маячат призрачные горизонты.

На вокзал меня снова провожала Лиля, но так как было поздно, то отправились мы туда на такси. Долго стояли на перроне, где обоими было произнесено много завуалированных комплиментов друг другу, и за это время ею выкурена не одна сигарета — всё бы ничего, но поезд ждать не будет. Я скрылся в вагоне и на утро проснусь уже на подъезде к Москве.

В поезде я моментально вырубился, так как этот день был очень насыщенным. Во сне ничего не видел, разве что слышал, как на единственной остановке в пути, нам опять что-то пытались впарить. Меня это не интересовало вообще.

Утро. Киевский вокзал. Очередная спешка. Я обожаю летнюю Москву тех времён, когда ещё не было так грязно и людно, как сейчас. Почему-то воображение рисует мне картинку того, как по только что политой площади топаешь к метро. Район Киевского вокзала очень красивый, со сталинскими монументальными домами, построенными на века, обрамляющие широкие проспекты-артерии, от которых струятся маленькие улочки. Ныряю в прохладное метро и через полчаса выхожу из него. Я дома!

Сейчас, спустя уже четырнадцать лет, я могу посмотреть на себя со стороны и понимать те чувства, которые тогда меня переполняли:

• во-первых, это гордость. Амбициозная и ничего не значащая гордость за то, что произошло за эту неделю. Хотя что произошло? Некоторые мутки в виде возможного заработка, который в уме уже был поделен, как шкура не убитого медведя;
• во-вторых, это захлестнувшие чувства, где всё в новинку и так, как вообще не представил бы себе даже в самом оптимистичном сне;
• в-третьих, гормоны играют в неокрепшем юношеском здоровом организме.

А дома было всё как обычно. Меня с утра уже поджидали, расспрашивали обо всём, после лёгкого завтрака я всё-таки завалился спать.

наверх

Встреча в Москве

Посреди недели приехали Лилия с Катей, так как им нужно было встретить Катину сестру из уральского городка, но так как она приезжала только завтра, то меня вызвонили и предложили сгонять к Демону, чтобы уладить то недоразумение, с которого всё и началось. Я откликнулся с большой радостью, так как мне было приятно видеть Лилю. Договорились встретиться у касс пригородных электричек Ленинградском вокзале после обеда.

Лето входило в свой зенит или апогей, как кому больше нравится, самые лучшие и самые приятные деньки сейчас пришли Москву и Подмосковье.

Так как встреча произошла в середине недели, то в обеденное время никакого столпотворения у касс не наблюдалось. Встретившись на Комсомольской с Лилией и Катей, мы отправились за билетами. В кассах царило спокойствие июльского будничного полудня. На путях стояла электричка, в которую мы быстро погрузились. Дорога в Зеленоград стандартна и об этом даже писать не хочется, разве что в двух словах о том, что через час мы были у Димки дома.

За кухонным столом обсуждалась сложившаяся ситуация, в которой, собственно, ничего не было криминального, но она была нестандартной во всех своих смыслах, что вызывало неподдельный смех. Никто ни на кого зла не держал, да и было бы за что.

Обратно мы отправились точно также на электричке, где продолжили банкет, начавшегося ещё дома. Мы выпытывали у Кати её отношение к Димке, при этом смачно подкалывая (если выражаться мягко) друг дружку.

В метро продолжили прикалываться над ней, так как Катя в Москве всего лишь второй раз и как пользоваться метрополитеном особо не знает, то её проход через турникет нам показался очень забавным: она оставив билет в турникете, решила проскочить, но ей это не удалось. Мы смеялись, а вот ей было не до смеха. Она неподдельно надулась на нас.

За полосой препятствий мы обговорили то, как поступим дальше и так далее. Лиля сказала, что очень ждёт моего возвращения к ним обратно, после чего разошлись по разным веткам метро, чтобы разъехаться по своим местам назначения.

наверх

Назад в Брянск

Мне очень хотелось обратно в Брянск, так как домашние поднадоели, да и соскучился, а встреча в Москве лишь усугубила мою скуку.

То, что мною практически ничего не было сделано по заданию командировки, кроме нескольких «холодных» звонков, да пустых поездок на различные стройрынки, совсем не осознавал. По мне это походило на какую-то игру в другой реальности с непонятным для меня выигрышем. Тогда грезил о лёгких деньгах, когда всё так получается и вообще ты весь такой успешный, но метафизическая халява обычно сама собой не приходит, даже если по жизни сильно фартит. Для этого надо ещё что-то уметь. В общем, отсутствие каких-либо результатов, даже отрицательных, меня ни капли не смущало. Ну показала жизнь фигу, да и фиг бы с ней. Ещё всё у меня получится!

Поэтому в пятницу вечером взял билет на следующий день и телеграфировал Лиле о том, что в воскресенье с утра я прибуду в Брянск. Она ответила, что они ждут, но лучше, чтобы я приехал в квартиру Бабы Яги, чтобы их не будить ранним утром. В остальном же сам знаешь как доехать, а с утра приходи на завтрак.

По стечению обстоятельств у меня были ключи от обоих квартир, и такой роскоши, как у меня, не было ни у кого, так как было всего по два комплекта ключей, плюс одни на пульте охраны.

Собирать мне особо было нечего, так как мои вещи уже находились в Брянске. Со мной поехал лишь маленький пакетик с какими-то рекламными проспектами. На перроне Киевского вокзала меня ждал тот самый болгарский поезд, купе в котором стоило дешевле, чем плацкарт в фирменном поезде. Я нырнул в тёмное купе, где уже сидела девушка в строгом тёмном костюме.

Девушка была где-то моего возраста, может быть чуть-чуть постарше. Она была близка ко всей этой поездной романтике, но с обратной стороны, так как получила образование в железнодорожном техникуме по специальности проводница. Она возвращалась домой к мужу, а жила она в Фокинском районе, в котором я так ни разу и не был.

Поговорили с ней немного о том, да о сём. За окном стемнело. Делать было больше нечего, да и вставать завтра рано, поэтому улеглись спать.

Разбудили как всегда минут за сорок до прибытия. Немногочисленные пассажиры уже вовсю бегали по вагону, чтобы успеть привести себя в порядок. Мне приводить себя в порядок совсем было не надо. Я как лёг, так и встал. К тому же у меня с собой вообще ничего не было.

Утром, сойдя на перрон в Брянске, я всем телом ощутил холодок предстоящей осени, набежавший ветерок резко разбудил и отрезвил, но судя по всему день обещал быть погожим и тёплым. Наверное, здесь стоит добавить и тот факт, что меня сейчас никто не встречает, а значит мне предстоит ещё полчаса помёрзнуть до первого ПАЗика, позволить себе роскоши кататься на такси я не мог, так как денег особых не было, но это не печалило.

Как и в прошлый раз подлетел автобус с заспанным водителем, который ровно через пять минут тронулся по направлению в город. Я обожаю смотреть на утреннее небо, когда вокруг ещё кажется, что темного, а где-то там наверху играют яркие краски восходящего солнца, которое с каждой минутой пытается осветить что-нибудь ещё или заглянуть кому-нибудь в окно.

Вот я уже и лечу на маршрутке в сторону дома. Пока ехал, вспоминал, как в прошлый раз мы ехали и о чём мы с ней разговаривали. Даже сейчас, несмотря на то, что еду один, я незримо ощущаю её присутствие рядом и от этого на моей душе теплее.

Лиля, определённо, не такой простой человек, как себя представляет всем. Она всегда знает, как найти подход к нужному человеку. В разговоре она иногда забывалась, и несмотря на некоторую детскость своего представления и мыслей, проскакивали нотки той мудрости, о которой я уже говорил, и понимания жизненных процессов. Себя, как переоценивал, так и недооценивал. Это выражалось в том, что в мыслях я однозначно был Наполеоном, а в делах всё время как-то тушевался. В тот момент меня это никак не напрягало и не озадачивало, просто воспринималось мною как данность. Сейчас я таких людей чувствую за версту.

Мои внутренние копания прерывали лишь пейзажи, проплывающие за окном, да громкие звуки работающей трансмиссии ПАЗика. Моё настроение ранним утром прекрасное, но немного сонное. Эти пейзажи возвращали меня в июнь, когда на машине с Валерой мы ехали по тем же улицам. А ведь есть что-то общее: такое же яркое солнце, те же тени, то же ощущение эйфории и лёгкости.

Идя от остановки в сторону дома Бабы Яги, мне хотелось прыгать от осознания того, что вернулся сюда. Сейчас ещё чуть-чуть и я окажусь дома. Тёмный подъезд. Лестница на второй этаж. Во всём доме и квартире тишина, нарушаемая только мною. Дом ещё спит, в квартире никого.

Первым делом к компьютеру. Желание поесть или подремать всегда отступают на второй план, если в доме есть компьютер и интернет. Нажал на кнопку включения и системник отзывается приятным звуком вентиляторов. Звук вентиляторов совсем нечета звуку тех, что ставят сейчас, выходящих из строя через полгода-год. Через пару минут передо мной рабочий стол Windows ME. Звонок провайдеру. Что за чёрт? Зуммера нет! Авария, что ли? Без интернета мне компьютер не нужен. Что с ним делать? Выключаю компьютер и выключаюсь сам, понимая, что на кухне, кроме остатков кофе ничего нет, так как девчонки наверняка всё выгребли.

---

Всё же почему мне хотелось обратно в Брянск? Из-за Лилии? Или же быть подальше от родителей? Отчасти да, но скорее всего нет. Они вряд ли были той главной движущей причиной. Главной же, наверное, была в том, что здесь была совсем другая жизнь или же столько интернета, сколько я бы мог осилить. Видимо, я тогда подхватил интернет-зависимость, хотя и немудрено, так как всё у меня крутилось вокруг интернета. В Брянске была жизнь в своё удовольствие, где можно было вести себя так, как ты хочешь, и никто тебе ничего не скажет.

Этим, собственно, и занимался на протяжении всего отдыха здесь, а после того, как всё закончилось, тосковал по такой хорошей поре. Вот только, если честно, ничего хорошего в этом не было. Сейчас не это кажется, что я попал в какой-то механизм, заставивший меня шаг за шагом деградировать. Это продолжится и дальше, уже вне Брянска. Только нужно понимать, что хоть эта деградация была выборочной и поражала определённые сферы жизни, но, в целом, наносила урон по многим фронтам жизни, но тогда мне это было невдомёк. Я не жил завтрашним днём, я, наверное, и этим особо не жил, так как у меня не было каких-либо хлопот.

---

Проснувшись, направился домой к Лиле. Войдя в квартиру, понял, что здесь стало как-то по похоронному скучно. В воздухе витал какой-то кисловатый настрой. Из всех присутствующих здесь мне рады были только Дениска и Лиля. Я их тоже был рад видеть, но ничего не спросил о том, что же тут изменилось. Вообще-то понятно, что здесь появился ещё один человек — Оля, сестра Кати, которую они встречали на неделе, когда мы ездили в Зеленоград к Димке, но никогда не думал, что один человек смог так сильно повлиять на остальных. Вторым фактором было то, что обещанных денег так и не было, а значит мы будем не то, что бы голодать, но придётся подзатянуть наши пояса.

Лиля была рада мне, наверное, ещё за то, что ей со мной было приятно и легко общаться, сбегая от надоевшей девичьей депрессивности. Я был неунывающим человеком, который готов был помочь в трудную минуту и рассмешить или поработать жилеткой.

Знакомство с Олей произошло на кухне, когда сидел на широком подоконнике, потягивая то ли кофе, то ли обычную воду, которая была необычно вкусной. Оля явно не попадала в мои представления о красоте, но её нельзя было назвать некрасивой. На лице у неё было что-то печальное, да и по скованным движениям было понятно, что в прошлом ей было нелегко. Тихий и осторожный голос завершал эту картину. Я поприветствовал её, но видимо как-то чересчур, за что она на меня как-то недобро посмотрела. Дальнейшее общение с ней было эпизодическим и словесно пустым, но в её небольших чёрных выразительных глазах читался какой-то гнев, направленный против мужского рода.

Всё это заметил. Судя по взгляду Лилии, она была того же мнения. Что-что, а её так просто не проведёшь. Оля ушла, а мы продолжили общаться обо всём да ни о чём дальше. Обсудили то, как я доехал в поезде и добрался с утра на маршрутке, и то, как они с Катей путешествовали по Москве.

Несмотря на отсутствие средств к пропитанию, обед удался. Стандартный суп «из ничего», да и повторно размороженная и приготовленная утка, которая всё-таки пришлась к столу. На обед приезжала и Баба Яга, которая ещё что-то к столу привезла. А дальше мы разбежались по своим делам: я с Бабой Ягой, а девчонки остались дома.

Тогда был искренним, наивным и добрым человеком и много чего не понимал, впрочем, наверное, и сейчас немного что изменилось для меня в представлении об этом мире. Только лишь стал чуть почерствей. Это есть все мои изменения за эти четырнадцать лет. Это сейчас могу рассуждать, хотя вероятно, что не совсем верно, но та не любовь и сверлящих взгляд, как упрёк, в мою строну, был ничем иным, как звериный оскал, появляющийся при недостаточных ресурсах. Повторюсь, денег тогда почти не было.

К этому выводу также подводили и рассуждения Лили, которая рассказывала о своём юношестве, проведённом в другом городе и как это разительно отличается от Брянска: «Если ты там нужен друзьям таким, какой ты есть, то тут люди дружат с тобой, потому что у тебя есть деньги, а не будет у тебя их — забудут. А там — ты друг, а деньги — вторичны: ты за всех сегодня заплатил, завтра — другой заплатит за тебя» — именно этим принципом я руководствуюсь в своей жизни.

Дома у Лили развивалось какое-то бабско-депрессивное царство (две сестры прекрасно друг друга дополняли), из которого она по возможности убегала с мелким к Бабе Яге домой. Я сбегал раньше, либо просто не возвращался домой к ней, если у Яги не было никого дома. Если же был кто-то, то на лавочке под окном у Бабы Яги мы с Лилией провели не одну ночь за долгими интересными и доверительными разговорами. Мелкого на ночь оставляли в его комнате здесь, а мы глубокой ночью возвращались, чтобы никто нам ничего не говорил. Слышать этого нам особо не хотелось.

Не обошлось и без смешных моментов. Шоу показывал пьяный мужик во дворе. Он находился в состоянии не стояния, но это состояние было странным — чересчур бодрым, хотя вальяжность его движений намекала на его душевное расположения духа. Проблема у него была в том, что он никак не мог войти в подъезд. Двери открывались внутрь, а он, как ни тянул на себя, ничего у него не получалось. Он, отставив свои тяжёлые сумки, на протяжении минут десяти бился с непокорной дверью, она ему так и не покорилась. Сел на скамейку, да задремал.

Это шоу смотрели все, кто был дома. Девчонки — с балкона, а я из окна кухни, где сидел на подоконнике и пил воду. Через некоторое время заскочила Натаха на несколько минут, и попросила меня помочь ей перетащить принтер до дома. Я был рад помочь. Мы пошли дворами по тропинкам к её дому. Не доходя до рынка, мы увидели этого мужичка с двумя тяжёлыми сумками, задающими направление его движения. Тут из травы на него выскакивает какая-то местная шавка с ужасным лаем. А мужику ведь хорошо, значит и собаке должно быть тоже хорошо. Он не сделал ничего лучшего, чем от доброты душевной просто пнуть собаку, но его движение стало более размашистым, да так, что пронзительный лай пронёсся над ним и приземлился где-то позади, после чего поджав хвост собака растворилась в кустах. Мы не могли сдержать своего смеха, смеялись громко, продолжая идти за ним. Правильно говорят, что пьяному и море по колено. На рынке мужичка из вида потеряли и больше его не встречали.

В один из дней, когда дома по каким-то причинам никого не было дома у Лили, а были только мы вдвоём, она решила продолжить наши ночные посиделки и решила показать свои фотографии из родного города. Раньше каждая фотография представляла собой ценность, про которую можно было рассказывать, если и не часами, то несколько минут точно, припоминая забавные случаи. А сейчас у меня десяток фотографий одного и того же места с разными выдержками, и игрой объектива, но особой ценности, как раньше, она не несёт. За просмотром фотографий я услышал стук в дверь, так как звонок не работал. Тут было так, что кто услышал, тот и открывает. Я подорвался к двери и открыл. На мне, кроме шорт, ничего. Я-то ожидал увидеть кого-то наших, а тут:
— А Лиля дома? — робко спросил молодой человек.
— Лиля, это к тебе, — крикнул я в глубину комнаты и удалился.

Мне сейчас уже было не особо интересно просматривать фотографии одному, но и интереса то, что происходило за дверью у меня тоже не было, хотя было видно, что это не так. Буквально через пять минут я с пакетом бумаги направился к Бабе Яге, который нужно было отнести туда до вечера. Сейчас для этого был лучший случай. А раз я оказался там, то залез в интернет. А почему бы и нет?

Часа через два пришли Баба Яга с Лилей и мелким. Разговорились, я поведал о том, что было сделано. Наталья удовлетворённо покачала головой и удалилась на кухню. А Лиля подошла ко мне и тихо так, будто извиняясь, спросила:
— Ты чего так резко убежал-то?
— Да вот бумагу надо было отнести, — ответил я.
— Да ты не ревнуй, — мило произнесла она и продолжила свой рассказ. — Это Серёжа, с которым я познакомилась в транспорте, он подал мне руку, когда я выходила из троллейбуса. Он милый и хороший человек, но не более того.

Я изобразил, что мне, в целом, всё равно, но она прекрасно понимала, что мне не всё равно, равно как это понимала и Баба Яга, которая обладала не меньшей проницательностью, чем её младшая сестра. Через несколько минут был подан хороший обед, переходящий в ужин, который мы уминали за обе щёлки все вчетвером. Надо отдать должное, Натаха никогда не влезала в чужие отношения, если её об этом не просили, она всегда понимала границы частной территории, за которую ей лучше не переходить.

Этот инцидент, конечно, забудется. Я сейчас-то его с трудом вспомнил, а значит он не оставил и следа.

Было и иначе, когда Лиля сидела за компьютером, а у меня была запущена аська, то мне кто-то из моих старых знакомых писал, а она отвечала, что меня нет на месте. Когда же я появлялся, то она с некоторым пренебрежением говорила, что мне кто-то из моих девчонок писал. Может мне и показалось, но ту интонацию и взгляд, с которыми мне чуть было не влетело за мои похождения на дне рождении, их было трудно спутать.

Дневная летняя жизнь в городе была такой же неспешной и размеренной, лишь на дорогах между районами периодически возникали заторы, особенно с удалёнными, так как работа была преимущественно в центре города. Днём в транспорте людей было немного, да и всё-таки было чересчур жарко.

Мой буйный характер иногда давал о себе знать. Амбициям буйство, а опыта ни фига. Всю свою сознательную жизнь, в том числе сейчас, не люблю никакие надзирательные органы, в том числе и всяких контролёров. Возле парка, на конечной троллейбуса в Бежицах, куда мы приехали с Катей, чтобы забрать Дениску, они устроили облаву на «зайцев» и всех выпускали через переднюю дверь. Билет-то у меня был, я законопослушный, но вот показывать его им я не спешил.
— Ваш билетик!
— А вы, собственно, кто? — спросил я.
— Контролёр, — ответил тип.
— А документы есть?
— Какие документы, — пришёл в ярость контролёр.
— Как так вы работаете без документов? — переспросил спокойно я.
— Есть у меня документы, — он начал рыться по карманам и достал какую-то карточку с фотографией.
— Ну хорошо, хорошо, а я не сохранил билет. Такой обязанности нет, — ответил я.
— Самый умный, что ли?
— Нет, просто не совсем понимаю, что вы ко мне пристали.
Так меня и отпустили восвояси. А Катя потом спросила у меня чего я так на них въелся-то. Ответил, что просто не люблю. Катя подытожила, что они и сами-то не были особо правы. На том и порешили.

Ещё одну интересную способность разглядел в этот приезд. Была задача — быть на телефоне в течение дня и отвечать по телефону. Для меня день, если ничем не занят, то это сон, который нужно было навёрстывать после бессонных ночей. Так вот я и спал, и отвечал на телефонные звонки. Помню удивлённый голос Лилии, когда она услышала в ответ на свой вопрос о том, что я делаю — сплю. Она, конечно, не поверила, но это было чистой правдой.

Интернет дома хоть и был, но в жаркую погоду мне не сиделось здесь, несмотря на то, что здесь было относительно прохладно. Хотелось какой-то «движухи». Самостоятельно съездил на набережную, на курган Бессмертия, который поразил меня своим величием, но долго я там не задержался, и пошёл в сторону лесочка, откуда я попал на мост через Десну, где и остановился, смотря на бурные потоки воды, бурлящие внизу.

Здесь был наедине со своими мыслями, в которых я и сам предельно запутался. Мне хотелось здесь остаться и чуть ли не навсегда, но что делать дальше, так и не мог понять. Да, мне очень нравилась Лиля, но как найти к ней подход, чтобы стать ещё ближе, я не понимал. В конце концов, я плюнул в воду и отправился обратно в сторону остановки.

Очень жалею, что тогда не было нормальных фотоаппаратов, кадры снятые ими могли бы очень хорошо дополнить и разбавить мои сухие воспоминания о Брянске. К сожалению, не всё можно выразить словами, для понимания, человеку часто нужно видеть всё своими глазами. Конечно, фотографии можно сделать и сейчас, но они процентов на пятьдесят потеряли свою актуальность.

Меня разбирала какая-то внутренняя неуёмная энергия, во мне бурлили идеи и интерес к какой-либо предпринимательской деятельности. Мне дали зелёный свет, так как компания, которая бы могла взять на себя старта, была. Тогда в этом имел только теоретические знания, и данного заявления мне было достаточно для того, чтобы о чём-то думать, не забывая и о золотых горах, которые обычно есть у бизнесменов, которые я уже успел потратить и набрать новых долгов.

Ну что я умею делать? Немного знаком с компьютерами. Хотя мне тогда казалось, что я был с ними на ты, но это, увы, было не совсем так. Мне многие «авансом» говорили, что человек способный и разберусь с этим легко, на деле же всё было не так и гладко, как хотелось. Поэтому неслучайно выбор падал на то, чтобы разузнать местных конкурентов на компьютерном рынке. Электронных прайсов тогда практически не было, равно как и интернет-магазинов. В стране шла компьютеризация полным ходом. Люди сейчас покупали свои первые компьютеры. Откуда им знать про интернет или как в него выходить, если нет ничего?

За всё время поисков в Брянске, я нашёл один или два компьютерных магазина, в которых не было обычных бумажных прайсов, так как их не печатали с запасом, а обновляли каждый раз вручную. Заход сделал не самым правильным, так как у меня был интерес к сравнению цен здесь и в Москве, а не к тому, чтобы представиться потенциальным покупателем, которому интересны цены, то есть я не сумел заинтересовать продавца. Видя то, что мне что-либо не продашь, он утратил всяческий интерес и принялся философствовать о размерах рынков России и того же Китая. Да и сказал, что всё везётся из Москвы, поэтому там будет дешевле. А тут — в Брянске — ловить нечего.

Сейчас размышляю, а могло бы тогда что-нибудь получиться, если отбросить мою наивность и непонимание того, что нужно было сделать? Учитывая, что тогда рынок был стихийно-диким, то какие-нибудь деньги тогда можно было бы поднять безусловно. Тогда «сетевики» и будущие крупные игроки компьютерного рынка ещё только обосновывались в Москве, и регионы их пока не интересовали. Это бы продолжалось лет пять или шесть точно, а после — после пришли бы они почти во все крупные города и задавили местных игроков. История этого рынка показала именно такое развитие событий, и додумывать здесь ничего не надо.

---

Июль подходил к концу, несмотря на это вечера были очень тёплые. В начале августа Лиля с мелким собирались на юга. Я за неё был безумно рад, хотел бы тоже поехать вместе с ней туда, но ей там был бы не нужен, да и ехать мне было не на что. Оставаться, в этой некомфортной или даже нездоровой обстановке, мне не хотелось. Меня здесь ничего не держало. Бабе Яге тоже было совсем не до меня, ей и с Дениской-то иной раз было некогда посидеть, но она старалась — старалась всё успеть. Мне пора выдвигаться домой, без надежды на продолжение этого чудесного времени. Было немного жаль расставаться с этим, но нужно.

наверх

Болгарский поезд. Последнее возвращение. Дама с «камениями»

Второй отъезд из Брянска был уже не пустым. Мне вручили образцы нашей продукции, которую можно было показать, так сказать, лицом, непосредственным заказчикам. Продукция оказалась на редкость тяжёлой для меня, однако, не подал вида. Работа есть работа. Кстати, эти камения так и живут на даче у тётки.

Вечер сборов был сумбурный, хотя и быстрый. Прощальный ужин. А дальше я дорогу до вокзала уже знал, так что провожать меня было не нужно. Лишь на прощание я чмокнул Лилю, сказав ей самые тёплые слова, что её сильно удивило, и отправился один на остановку, где сел в ПАЗик, спокойно доехал до вокзала. В кармане было считай, что ничего. Но меня грела мысль, что с моими камениями встретят в Москве и мне с ними не придётся тащиться на метро.

До поезда оставалось ещё много времени, поэтому я не сильно спешил на перрон. Я сел возле входа на вокзал на пакет с моими камнями и спокойно ждал своего времени. Мимо проходила цыганка, заинтересовавшаяся мною и которая захотела мне погадать.
— Дай, дружок, я погадаю тебе на дорожку?
— Да мне не надо.
— Вижу, что у тебя проблемы с девушкой, но это скоро пройдёт. Однако, будущее тебя ждёт прекрасное.
— Я не верю вам и понимаю, как и что вы мне говорите.
— Ладно, — сказала она и на прощание бросила следующую фразу, — верю я тебе, но жизнь твоя скоро изменится.

Я лишь ухмыльнулся в ответ. С девушкой у меня проблем не было, так как не было самой девушки, изменится будущее — слабо верится, так как в этот момент мне не хотелось бы ничего менять. Точнее сказать, я сейчас вообще не хотел бы думать об этом будущем, так как мне и нынешнее время было особо немило.

Время подходило к отправлению поезда, пошёл на перрон, где в ожидании состава стояли люди, но поезда всё не было. Не пришёл поезд и через двадцать минут, и через час. Часа через полтора объявили, что поезд задерживается на неопределённое время по техническим причинам. Ночевать на вокзале в мой распорядок не входило, поэтому надо было думать. В администрации толком ничего сказать не могли, как и в билетных кассах, поэтому сдал свой билет и купил плацкарт на проходящий поезд, на большее у меня денег не было.

Несмотря на ночь, на улице было очень тепло, даже в одной майке было совсем не холодно, поэтому в походную сумку я не лез. О чём я думал? Да ни о чём, лишь боролся с подступающим сном, неспешно потягивая глотками купленную воду.

В половину четвёртого пришёл мой поезд, в который я быстро загрузился, лёг на свою боковушку и быстро уснул. Проснулся уже на подъезде к Москве, в вагоне царила утренняя суета и приготовление к выходу. За окном был уже рабочий понедельник.

В Москве было солнечно, когда я вышел на перрон и направился к метро. На часах был двенадцатый час дня. Немножко парило и жарило. Быстрым шагом, не ощущая усталость, дошёл до троллейбусной остановки. Меня, безусловно, уже никто не встречал, так как предупредить своих о том, что поезд где-то застрял, не мог. Сел в тридцать четвёртый и доехал по прямой до остановки возле метро, на подземку, насколько помню, у меня не было никаких денег.

Дома меня поджидали мама с моей троюродной сестрой из Рязани, которую они забрали с собой, чтобы показать Москву. Первым делом убежал в душ после этой бессонной ночи, а потом за обеденным столом был краткий рассказ о прошедшей ночи на вокзале, после чего отправился отдыхать в свою комнату. Мне ответили, что за мной приехали, посмотрели на вокзале номер моего поезда, возле него было указано, что он задерживается на девять часов, поэтому они со спокойной совестью уехали домой.

Проснулся только после обеда.

---

Чуть позже напишу Лиле о моём приключении, на что получу в ответ: «Мол, чего ты там сидел? Сдал билет — и вернулся бы обратно». Но мне этого не хотелось, я хотел домой.

наверх

Встреча в Москве. Чат Ракс

Двадцать пятого августа, в заключительные выходные этого лета, состоялась встреча чатлан в том самом клубе «Б13», где проходила и первая встреча. На сто процентов был уверен, что приму участие в этой встрече. Накануне встречи я получил письмо от Лилии, что она будет там. Она попросила, чтобы я её где-нибудь встретил. Мы договорились встретиться на станции Курской, так как и ей она была удобна, да и мне всё равно откуда идти до этого бара.

Встретились мы с ней в третьем часу дня. Никто из нас практически не опоздал, как ни странно. Забавно, несмотря на то, что мы с ней не общались почти месяц, это никак не повлияло на наше взаимопонимание друг друга, и при этом нам удавалось крутиться на разных орбитах: она в своих мечтах, а я — в своих.

На её лице была всё та же красивая широкая улыбка и светящиеся глаза, да что глаза — она сама по себе светилась. На то, видимо, были свои причины. Я же был очень рад её видеть.
— Ну что, как дела?
— Да нормально! Пойдём?
— Конечно, пойдём!

Мы прошли по переходу под железнодорожными путями и вышли через хитрый выход за Курским вокзалом, оказавшись в Нижне Сусальном переулке. Несмотря на конец августа, на улице стояла ещё жаркая летняя погода. Солнце ярко светило и согревало, хотя в воздухе уже ощущались осенние нотки, но внутри ощущалась какая-то безмятежность под стать этой хорошей погоде, может быть это всё от ожидаемой встречи?

Когда мы шли туда, ощущал себя необыкновенно счастливым и вокруг казалось всё каким-то чудесным. Я с удовольствием смотрел по сторонам, разглядывая дома и строения, которые до этого времени никогда не видел, так как никогда здесь не был. На улицах было пустынно, лишь редкие пешеходы и автомобили встречались нам на пути. В моей голове работал мини навигатор, который вёл нас точно в заданном направлении.

Путь наш был неблизким, однако в этом и была его определённая прелесть, так как мы смогли побыть в столь интимной обстановке, будто мы здесь совершенно одни. Мы успели вспомнить то, как я к ним приезжал, как я вообще очутился у них в первый раз, о чатланах, о Дениске, отдыхе Лили на юге, девчонках, что остались в Брянске. Об отношениях её с далёким чатланином. Почему-то вспоминаются одна из избитых и крылатых фраз Маркеса: «Наихудший способ грустить о ком-то — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим» — она очень уместна, но об этом я тогда не думал, а просто получал удовольствие от общения.

Через пятнадцать минут мы достигли цели и провалились в подвальный полумрак бара, где были все наши друзья. Внутри чувствовалось веселье, но я себя ощущал отстранённым от него и несколько одиноким, хотя был весел и зажигал, всё же моё нутро находилось не совсем здесь, а где-то в другом месте.

Часа через четыре подошла Лиля и сказала на ухо: «Проводи меня до метро». Так мы отправились в обратный путь. Этот отрезок пути и времени, мне показался одним из самых откровенных и чистых в моей жизни, когда можно было говорить абсолютно обо всём, в том числе и о будущем, которого точно не будет, но меня это нисколько не смущало и не расстраивало. Внутри меня было спокойно, так как я и сам прекрасно всё понимал, что время для бунта и перемен в наших отношениях окончательно ушло. Это никому не было нужно.

Солнце потихоньку скрывалось за крышами домов, придавая торжественности последней встречи, по всей видимости, подхваченные моим воображением и восприятием из каких-то фильмов, когда утро уже не будет таким, как этот вечер, но при этом люди никогда не сдаются и не теряются, стойко выдерживая моменты, которые преподносит им судьба. А может мне просто не хотелось, чтобы уходило лето? До осени всего пять коротких дней, которые пролетят абсолютно незаметно.

Мы дошли до входа в переход и метро в том же самом переулке, откуда начали свой путь, прошли по длинному переходу и остановились у дверей в метро.
— Ну что — до встречи! — сказал я, скрыв все свои эмоции.
— Конечно, до встречи! — поняла Лиля и смеясь, ответила мне.
— Не пропадай!

Она чмокнула меня на прощание и скрылась за турникетами метро, своей гордой походкой отправилась к эскалатору, где встав на ленту, исчезла из моего поля зрения. Я же развернулся и пошёл обратно в полной тишине, созерцая красоту этих мест в закатном зареве. Я хотел вернуться туда, где были мои друзья, просто, чтобы с ними побыть и пережить этот трудный момент.

Этот вечер и ночь будут долгими. Я ещё успею побывать в Зеленограде, куда отвезу Димку с его друзьями-товарищами на машине, чтобы они не застряли в нашем городе, так как бар в этот день до утра работать не сильно-таки хотел.

Эта встреча стала последней встречей в том золотом составе чата, каким я его помню до сих пор. Потом мы будем встречаться, но совсем другими составами.

наверх

Мечты-мечты…

Вспоминая себя и то, каким я был четырнадцать лет назад, я ловлю себя на мысли, что я всегда жил вне реальной жизни, а в своём мирке, где были свои правила и установки, где не было ничего, чтобы заставило меня соперничать с кем-либо, то есть условия для жизни были попросту идеальными, так как ни о чём беспокоиться не нужно было. Скажете, что это благодать? С одной стороны — да, я не знал никаких проблем, так как родители успевали подстелить соломинку там, где это было необходимо. С другой…

Нет, не могу никого в этом винить, кроме себя самого, так как ответственность в жизни за принимаемые те или иные решения лежат на самом человеке, а иначе он не является личностью, способной выбирать. Перекладывать ответственность — всё равно, что становиться ведомым и безвольным. Наверное, это правильное определение меня как личности того времени. Я следовал по течению этой длинной реки времени.

После встречи в августе я получил очередное письмо, в котором Лиля написала  мне о том, что надо будет ещё встретиться в первую субботу сентября. С одной стороны, горел тем, чтобы встретиться, с другой — понимал бесполезность этой встречи для обоих. Разве что посидеть на углях ушедшего лета, повспоминать, поворошить то, что было тогда. Встреча так и не состоялась. Да и день тогда, скажем так, оставлял желать лучшего: было облачно и ветрено. На остановке в условленное время она так и не появилась.

Время начало залечивать раны, погрузив меня в учебные проблемы, которые были накоплены ещё с начала лета, и на некоторое время мне стало совсем не до дел амурных, да и из чата я практически пропал, переместившись в набирающий тогда обороты форум. Он мне нравился тем, что уведомления об ответах падали на почту и их было удобно читать, то есть не нужно было присутствовать постоянно в онлайне. Осень и в моей жизни вступила в полновесные права.

В середине октября я встречусь с Бабой Ягой в общежитии, куда она заехала буквально на несколько часов, забрать кое-какие вещи. Мы с ней попили пивка, она отдала мне карточку Голден-Телеком с несколькими часами интернета, так как она ей больше в Москве не пригодится.

В ноябре начнётся уже совсем другая история с другими персонажами. Нет, мне не сиделось спокойно на одном месте, да и сейчас не сидится.

Разве что перед новым годом я вспомнил о Брянске и его обитателях. Мне тогда хотелось оказаться среди них, но это были лишь мечты-мечты.

Последнее письмо от Лили пришло в феврале следующего года, в нём меня в шутку обвинили в том, что не пишу и совсем пропал. Шутку оценил и общение закончилось на моём обратном письме, в котором было много написано, но практически ни о чём.

наверх

***

Некоторые моменты из моей жизни мне и смешно вспоминать, и горько. Смешно от того, что это тогда казалось таким важным и нужным, а также безмерно чистым во всех своих проявлениях и побуждениях. Ну а горько — от понимания того числа непоправимых ошибок, совершённых тогда. Опыт — сын ошибок, и тут уж точно — как ни крути.

Четырнадцать лет прошло с того момента, как вернулся из Брянска. За это время я с Лилей больше никогда и не пересеклись. Лишь несколько писем в течение недолгого периода времени и всё. Тишина. Раз не отвечают на почту, то и писать смысла не было никакого.

За четырнадцать лет, кажется, что в голове всё сотрётся и забудется, но это не так. Конечно, время стирает некоторые следы и выравнивает шероховатости, заполняя их слоем ненужной пыли, но стоит мне посмотреть на скролл и понять, какой объём изложен выше, всё же понимаю, что многое в моей памяти ещё живо. До этого в блоге о Брянске практически ничего не писал, так что воспоминания дожили практически до сего дня в моей голове.

Не могу, конечно, сказать, что совсем не вспоминал о Брянске — нет, вспоминал, и даже неоднократно хотел съездить туда, но что-то всегда мешало выполнить эту задумку. Для чего ехать? Хотелось посмотреть на то, как изменился город, снова прийти в парк, сфотографироваться на фоне Потёмкинской лестницы, да и просто покружить по городу, по памятным мне местам.

В две тысячи первом году этот город произвёл неизгладимые и яркие впечатления на меня, но это лишь начало жизни и скоро, после окончания этого периода моей жизни, начнётся другой, более яркий и интересный, и такие впечатления будут связаны совсем с другим городом, в который я отправлюсь как только появится у меня такая возможность. Поверьте, эта возможность представится мне совсем скоро.

наверх

---

Публикации по теме

Написано январь 2014 — август 2015
Коррекция август 2015
Опубликовано 25 августа 2015