Этот момент в рассказе про Самару описан всего лишь одним абзацем, который и повествовал о том, что хотел было прилететь и уже всё было готово, но этого так и не случилось. Тогда мог в первый раз полететь на самолёте, оценив как всего за пару часов можно добраться за тысячу километров.
Сегодня мне хочется восполнить этот пробел в той истории. Вообще, если честно, то перечитывая некоторые главы того рассказа, удивляюсь, как мало мне удалось описать.
Предыстория этой несостоявшейся поездки следующая. Мои приезды, что перед Грушинским, что на сам фестиваль меня успокоили, обозначив то, что жизнь идёт в том же ключе, что и шла раньше. Всё в порядке и не о чем мне волноваться. Но подсознательно ощущал, что это не так. В ежедневных телефонных разговорах мне чудилась какая-то недосказанность с её стороны. Чем дальше, тем чаще мне эти разговоры напоминали монолог человека, который что-то хочет ещё. Диалога как раньше уже не было. В принципе, я и получал хорошие телефонные счета за месяц. Мессенджеров в две тысячи третьем году почти не было, доступ в сеть был тоже не всюду.
В моей голове роились какие-то грандиозные планы на будущее. Только совсем не понимал, как к ним подступиться. Так как диалога не было, поэтому приходилось додумывать, что совершенно неправильно. Раз додумываешь, значит строишь не реальные отношения, а иллюзии — иллюзии важные только для самого себя, а не для двоих. В этом и была моя главная ошибка. А так, конечно, получалось красиво в мечтах, что либо целиком переберусь к ней в Самару, найдя работу там, либо по паре недель буду кочевать туда-сюда. Дистанционной работы тогда ещё не было для меня.
Внутри меня накопилась критическая масса, требовавшая прояснения ситуации о моём будущем. И иной возможности, как поговорить лично об этом, не было, так как по телефону диалога не было. Тогда пытался написать ей несколько писем, но решил не отправлять ей их. Они — памятники той эпохи так и живут в The Bat!
Купить билет на самолёт в две тысячи третьем году через интернет было нельзя. Либо это можно было сделать в различных билетных кассах с наценкой, либо в самом аэропорту. Денег у меня, как обычно, было в обрез, поэтому в аэропорт или на аэровокзал.
Время было позднее, а впереди были выходные. Я уже не помню каким образом договорился с таксистом из соседнего двора, частенько помогавшего нам с нашим многострадальным «Москвичом», но он вызвался мне помочь. С ним мы поехали к метро Аэропорт, где находился аэровокзал. Аэровокзалом там уже и не пахло, так как в помещении находился ночной клуб и казино. Поехали в Шереметьево, где и купил билет до Самары.
Обратный билет не покупал, так как неизвестно когда мне пришлось бы вернуться. Алёнка была рада видеть меня столько, сколько мне надо было, о чём она сразу мне сказала. Ещё долго не мог понять, как из Курумоча добраться до города, так как автобусов там нет, последняя электричка уходит за двадцать минут до того, как самолёт коснётся полосы, поэтому это совсем не вариант, а ехать на такси — дорого. Проблемы надо решать по мере их возникновения считал я тогда.
Глубоко ночью вернулся домой. Покатали меня реально «за спасибо», даже денег на бензин не взяли. Наверное, сейчас подобным альтруизмом не стану страдать, разве что если очень уж надо и всё горит.
Моё состояние утром было весьма не выспавшимся и скорее был похож на ежа, такого же зубастого и колючего. А вот вечером, когда говорил с Катей, сказал ей о том, что приеду завтра, на что в ответ получил много различных ругательств. Мол, и родители приехали, и вообще — какого тебе не нравится, что всё хорошо?..
Делать было нечего и пришлось в этот же вечер ехать обратно в Шереметьево и сдавать билет, чтобы все деньги не пропали. Помню, четверть билета всё равно съела комиссия при сдаче его в кассу. Просить кого-либо отвезти меня туда было уже неприлично, поэтому после работы уехал на метро и далее на автобусе до касс. Они находились в Шереметьево I, где в последствии часто кого-то встречал, передавая дальше эстафету помощи людям, которую мне однажды оказали, катая почти всю ночь по Москве для того, чтобы смог купить билет.
Путь домой проходил в состоянии полусна. Вчерашний и сегодняшний стресс, да и работа — окончательно вымотали меня. Хотелось только спать. В тяжёлой голове не было никакого смысла. Я уже не мог соображать о том, что думаю. Всё было и просто, но в то же время непонятно. Что дальше? На этот вопрос вторил уставший разум: важно ли это сейчас? Действительно, это казалось чем-то неважным тогда и в тот момент. Всё равно на повторение денег уже не было.
Вернувшись домой, проследовал в свою комнату и сразу уснул, по-моему, даже и не раздеваясь. Ни в чём нет смысла и через некоторое время это забудется, как что-то не значимое. Иллюзии всё равно будут сами себя строить, монологи тоже продолжатся ещё какое-то время.
Грезившие внутри планы о счастье, постепенно начинают во мне угасать. Истории тем и хороши, что ты их знаешь от начала и до самого конца, так как они уже были написаны и закончены для тебя.