Грушинский 2015

«Главной интригой» этой весны и лета стало то, поедем ли мы на Грушинский фестиваль или нет? Кстати, с прошлого года, как стало известно, это уже не фестиваль Платформа, а Грушинский фестиваль, так как всё же произошло объединения двух площадок. А я ещё удивлялся тому, от чего так много людей.

В этот раз хочется учесть ошибки прошлых поездок (2014, 2013), уделить больше времени самому фестивалю: походить по площадкам, поработать в радиоэфире, а не заниматься тупо разворачиванием нашего лагеря и бытом, и сразу после того, как это будет сделано, собираться домой. Всё-таки три дня на природе это и немало, но и совсем немного для того, чтобы ею насладиться.

Технически к поездки готовы более чем полностью. С того года мало что сносилось из нашей амуниции и техники. Ещё, правда, не факт, что с собой возьмём радиосвязь, так как на неё особо не остаётся времени, да и генератор имеет свойство всё портить, но, возможно, мы что-то с этим придумаем.

Перед поездкой

Что будет на Грушинском с погодой предсказать сложно. Прогноз от Гисметео менялся с завидной быстротой. Впрочем, нам уже везло и на отличную погоду, и на дожди, из-за которых мы могли там зависнуть ещё на день другой, благо запасы провианта нам позволяли это сделать, к тому же магазин был  относительно рядом, так что застрять там было не так уж и страшно. Точно потребуются запас сухой одежды и дождевики, на всякий случай. В голове уже прорабатываются схемы на случай неожиданных сильных осадков, чтобы машины можно перегнать на стоянку, а на себе можно перетащить вещи эти полтора километра, поэтому на всякий случай имеет смысл взять рюкзаки с разгрузкой.

Главное, что в этот раз нужно не забыть взять с собой штатив для камеры, так как снимать, держа камеру в руках долгое время, очень и очень неудобно. Да и свободные руки пригодятся, к примеру, для того, чтобы пофотографировать.

В этот раз планируется расширенный состав выезда на фестиваль. По крайней мере, мой отец изъявил желание прокатиться с нами, так как для него там раздолье, в виде рыбалки под боком, опять же, как никак смена обстановки. Можно покупаться, послушать музыку и просто отдохнуть от дома. Да и ещё один товарищ вроде бы изъявил желание поехать, но не знаю, насколько сильно оно его зацепит, а было бы неплохо. Всё будет известно в самый последний момент.

Наученные горьким опытом, расширяется и аптечка на всякий случай. Может быть всякое. Плюс продумывается схема питания, чтобы не быть вялыми всю дорогу и на месте.

Известно также и то, что нам придётся завернуть по дороге в одно село, чтобы завести нужные радиодетали, заказанные мною специально через интернет. Здесь мы уже были по дороге на фестиваль в 2013 году, но в этот раз рассиживаться мы не планируем, так как нам нужно занять наше место в низине возле озера первыми.

В дни проведения фестиваля, будет проходить и фестиваль «Нашествие» в Тверской области, недалеко от дачи моей тётки. Прочитав о том, что запрещено к проносу на фестиваль, я, честно говоря, прифигел от этого? Ну и вот на фига так? Надеюсь, что в нашем случае таких драконовских мер не будет. Иначе смысла ездить на такие мероприятия не будет.

Иногда мне кажется, что кто-то всё же водит меня за ручку, оберегая от ненужных мне проблем. Так случилось и накануне поездки, когда я поехал в Тулу на техническое обслуживание авто. По пути застучали гидрокомпенсаторы в двигателе. Причина — ушло масло, за которым я не следил, так как полностью доверял электронике, которая следит за всем в этом автомобиле. А что было бы, если это произошло по пути на фестиваль? Скорее всего ничего хорошего. Попутно заказали трубки охлаждения на коробку передач, которые меняются по отзывной кампании. Чем не знак свыше? Или это я всё-таки себе додумываю?

Так как со всяких «дошираков» мы ощущали себя не лучшим образом в прошлые фестивали, поэтому мы берём побольше каш и круп, ну и консервы тоже. Правильно питаться надо даже на выезде, если не совсем уж и правильно, то хотя бы питательно и не уничтожительно по отношению к организму.

Радиосвязь в этот раз мы всё же с собой берём. Московский радиоклуб вызвался посодействовать с QSL-карточками для этого мероприятия. Только вот я не стал ничего обещать, так как особой уверенности в том, что у нас будет время на то, чтобы проводить связи, у меня нет.

Количественный состав утрясся до обычных своих величин, то есть до двух человек. Что же, будет всё как обычно. Необычной будет только погода, которая обещает быть не самой гостеприимной: холод и тепло, дожди и грозы. Придётся взять побольше запасной тёплой одежды. Оставаться в Москве и пропускать мероприятие нам не хочется.

За день до поездки побросали вещи в авто, закрепили всё надёжно внутри. Так вот смотришь на эту кучу вещей и не понимаешь, зачем они тебе все с собой нужны.

наверх

Дорога на фестиваль

Старт по обыкновению назначен на ночь четверга. Наша задача добраться на место во второй половине дня с заездом в Пачелму ненадолго. Только «на попить чая», чтобы с новыми силами преодолеть оставшиеся полпути. Силы на поляне нам потребуются. Вспоминая прошлый год — пятнадцать часов пути без еды, на одной лишь воде и конфетках, и быстрый перекус на месте не только не придал сил, но и забрал оставшиеся, после чего мы повалились спать.

Старт в этот раз был раздельным. Сосед должен был уехать раньше, так как он всё равно едет медленнее, а я же люблю подремать с утра и езжу побыстрее. Приблизительное время старта у него в два ночи, я же рассчитывал на час позже. Где-то так и получилось. Однако, этому предшествовала бессонная ночь, когда в голове роились различные мысли о том, как придётся ехать, что может случиться и произойти в пути, и как эти проблемы решить. Дума думалась долго и непродуктивно, в конечном итоге сон взял верх надо мной, и я отключился.

В третьем часу ночи зазвонили будильники, сигнализирующие о том, что пора вставать. Да, полтора часа сна — хорошее подспорье дальней дороги, но ничего не поделать, назад время уже не отвернёшь. Да и от соседа информация поступила, что он уже уехал. Надо собираться.

Холодный душ из-за отсутствия горячей воды дома как класса и горячий чай меня немного взбодрили, и в ритме вальса я начал собираться. И через полчаса, навьюченный последними важными сумками с вещами и подушкой, я вышел из дома, закрыв за собой входную дверь.

На улице в три часа было уже достаточно светло для того, чтобы не использовать никакого дополнительного освещения. Сумки заняли свои места в салоне и в багажнике. Расставляю антенны. Проверяю уровни жидкостей под капотом. Вроде бы всё нормально и не так страшно. Сажусь за руль. Начинаю крепить навигатор, радиостанции, регистратор. Завожу машину и потихоньку выезжаю из двора.

Наша некогда всегда тихая улица, уже давным-давно стала достаточно бойким и шумным местом, где любят объезжать пробки на основных магистралей, но сейчас она ещё спит, умытая ранними или уже поздними поливальными машинами. Кругом тишина, не нарушаемая никем и ничем, да и нет почти никого, кроме притаившихся в засаде гаишников, да и те, видимо понимая, что ловить нечего, трогались с места. Чтобы так всегда было, а? Ни людей, ни машин, ни пыли и грязи. Однако, наверное, это фантастика, живущая только в моём воображении, но иногда так хочется, чтобы она стала явью.

Двигаюсь на заправку. На дорогах машин практически нет. Чем ближе к МКАДу, тем больше различных голосов появляется в канале дальнобойщиков, обсуждающих то, как лучше куда проехать и так далее. В этом городе всегда кто-то не спит. Через минут десять я уже на МКАДе, съезжаю по новому длинному усу в сторону внешней стороны и вывожу машину на широченную дорогу, разгоняюсь  до разрешённых ста двадцати и ставлю на круиз. Лететь быстрее, в состоянии, ещё не отошедшем от сна, как минимум глупо. Вдали на востоке уже разгорается солнце, предвещая неплохой и тёплый день в столице.

Навигатор ведёт меня на трассу М5, хотя ещё вчера он мне рисовал путь через М4 и А107 до Бронниц, а дальше по обычному маршруту. Что же, доверимся ему. МКАД я покидал уже засветло. М5 тоже преобразилась, стала шире, лучше. В этот раз не пришлось скакать по объездной возле новой эстакаде, теряя драгоценные минуты времени на светофорах. Отсутствие машин снижает остроту внимания, но ухо всегда нужно держать востро, такая дорога содержит массу опасностей.

Выйдя за населённые пункты, сразу замечаешь наличие камер, измеряющих среднюю скорость «Автодория», которая попортила немало крови штрафами водителям. Мне штрафы не нужны совсем, поэтому еду на максимуме возможной скорости. Бронницы обхожу через новую и широкую объездную, которая после упирается в узкую дорогу по одной полосе в каждую сторону, выводящую нас к населённому пункту и под стрелку. Зачем так сделали — непонятно. Ведь здесь всегда будет толчея.

Дальше дорога идёт стандартно и выходит на объездную населённых пунктов и деревень, а также Воскресенска, и в конце концов упирается в третью столицу — Луховицы, где установлен памятник огурцу. А дальше до Рязани уже рукой подать.

Въезд в Рязань сопровождается гаданием на кофейной гуще — остановят ли тебя или нет. В это раз пронесло. А дальше начинается самое интересное. За здесь всё изменилось до неузнаваемости. Теперь здесь большая эстакада, уводящая на объездную Рязани (часть трассы М5), и незаметный въезд в город где-то справа под эстакадой. Без проблем, пользуясь указателями повернул туда, куда надо. После я узнаю, что сосед проехал в сам город и он решил проследовать через сам город. Ранним утром это можно сделать без потери времени.

На объездной лишь скучающие гаишники, у которых я не вызываю никакого интереса. Для них почему-то представляют огромный интерес машины с питерскими номерами. Их тормозили всюду и везде. Состояние самой объездной где-то на троечку. Была она и лучше — помню её, когда она была и хуже, а сейчас нечто среднее и терпимое — ехать можно. Здесь я могу ехать вообще с закрытыми глазами, так как тут точно ничего не меняется.

За Рязанью начинается широкая двухполосная магистраль на пару десятков километров, где можно ехать чуточку быстрее, опережая чадящие фуры, которым из-за перегруза с трудом даются подъёмы. И в самом конце этой широкой дороги я встаю на реверсивном светофоре. Делать особо нечего. Выхожу из машины, разминаюсь, растягиваюсь, смотрю по сторонам. Минут через десять поехали. Глянул на то, где находится сосед — километров шестьдесят меня отделяет от него. Далековато, но это где-то на час-полтора, то есть в районе Умёта я его скорее всего нагоню.

Через ещё несколько километров снова попадаю на реверсивный светофор, но здесь уже выйти из машины некуда. Всё очень плотненько. Разговариваю с дальнобойщиками, выясняю о том, где и ещё подобные засады встречаются. К счастью, их не так уж и много.

Чем ближе к Шацку, тем дорога уже и хуже, она вся растоплена жаркими солнечными днями и тяжёлыми большегрузами. Ехать здесь быстро просто опасно, да и нет особого смысла. До объездной осталось совсем немного. В этот раз я её не проехал мимо, как обычно это бывало раньше. А дальше несколько километров сплошной и медленных подъёмов, но потом всё преобразилось, и на этом участке я сумел отыграть некоторое количество времени. До Умёта отсюда практически рукой подать.

Минут через сорок пять сосед сигнализирует мне в вайбер о частоте, на которой он ожидает меня. Включаю её и слышу соседа, да так громко, что становится понятно, что он где-то очень рядом. Пока мы удивлялись этому, я уже подъехал к Умёту, а он стоял прямо на въезде.

Вышли из машин, поговорили про дорогу и то, стоит ли сейчас останавливаться здесь на чай. Решили, что в этом особого смысла пока нет, после чем-нибудь подкрепимся, а сейчас надо ехать дальше, так как нас ещё ждут в Пачелме, и на то, чтобы заехать туда, нам потребуется минимум час.

Что Умёт, что Зубова поляна мне кажутся какими-то родными, как будто бы я здесь бывал раз сто, но это не так. Сейчас я проезжаю лишь в четвёртый раз. Один раз я был здесь, когда мы ехали в Ульяновск, остальные же два раза — на предыдущие фестивали. Странное это чувство, как дежа вю.

Проезжаем медленно Спасск, который похож как две капли воды на любой другой уездный городок типа Переславля-Залесского, где время остановилось навсегда ещё в шестидесятых годах прошлого века. Город длинный и имеет не мало камер «Автодории» на своём пути, поэтому движемся медленно.

Приближаясь к повороту на Пачелму, становится слышно местных радиолюбителей. Нас уже поджидают с самого утра. Это немного приятно. Через минут двадцать выполняем поворот с М5 на Пачелму. И где-то через час мы стартуем оттуда дальше. О том, что же было там в Пачелме написано ниже. А пока же продолжим двигаться. Сразу после возвращения на М5 мы свернули на заправку, чтобы заправиться и немного перекусить. Голод даёт знать о себе.

Дальше все населённые пункты, что встречались нам по пути на фестиваль, были плотно завешаны системами, похожими на «Автодорию», что не давало нам двигаться быстро, как хотелось бы. Минут через сорок после заправки, сильно хотелось спать, так как желудок наполнился и усталость, накопленная почти за два дня, начала давать о себе знать. Решили не останавливаться, а наблюдать за усталостью и если что… Но расчёт был верен: уже после того как проехали Пензу, сон как рукой сняло и больше спать никому не хотелось, да и, честно говоря, ехать осталось всего ничего. Каких-то триста километров.

Дорога дальше шла быстро. День уже вовсю уже вступил в свои права и было даже немного жарко за бортом. Пензу в этот раз миновали без каких-либо пробок. Объездная — да, местами просто жесть, а местами можно лететь очень быстро, за Пензой дорога становится двухполосной в каждом направлении, да и камер вроде бы никаких нет здесь, что к лучшему.

Часа через два въезжаем в Ульяновскую область с их коварными гаишниками на постах в населённых пунктах, но и им мы не были особо интересными. К слову сказать, что и цирка-шапито на дорогах мы не заметили, то есть кочующих ремонтов в принципе не было и мы на этом не потеряли ни минуты. Мы всё ближе и ближе к Самарской области.

Через час мы прощаемся с Ульяновской областью, въезжая в Самарскую, которая встречает средними по качеству дорогами, а местами они вообще не очень, но какие же здесь красивые виды! По навигатору до конца поездки всё равно не меньше двух с копейками часов, но это уже нас радует, так как не так уж и много осталось на самом деле.

Жигулёвские горы для меня, наверное, являются одними из самых красивых пейзажей, где для своего взора можно найти всё. Песчаные горы приятнее, нежели чем скалистые в Крыму или Греции. Меня этот вид завораживает.

Жигулёвск мы проходим очень быстро и упираемся в хвост стандартной пробки перед кругом на въезде в Тольятти. Тут ничего не меняется. Абсолютно ничего! Самые умные прут по обочинам. Каких-то полкилометра проезжаем за полчаса, а дальше снова свобода и пустая хорошая дорога.

Кстати, в Самарской области было очень много радаров вдоль дорог. Местами стояли по два-три радара! Я насчитал их здесь больше, чем по всем остальным областям вместе взятым. Зато «Автодорий» вне населённых пунктов я тут практически и не заметил.

Шестой час вечера по Москве, а по местному уже седьмой, но солнце ещё неплохо согревает всё вокруг. Если выйти из машины, то сразу бросает в пот даже в тени.

В этот раз мы не проехали поворот на Прибрежный, как это было в прошлом году, когда пришлось разворачиваться чуть ли не возле Курумоча (крюк в двадцать километров). За поворотом узкая дорожка в сторону Прибрежного, где в магазине мы купим местного пива и двинемся вниз к подножию Грушинской горы.

В голове роится опять бесконечный рой мыслей о том, как и что изменилось на фестивале, не поставили ли шлагбаум туда, где мы обычно проезжаем, не занято ли наше место и так далее. Хочется верить, что здесь изменилась лишь цена въезда на фестиваль, а всё остальное осталось точно также и не придётся нам ничего придумывать заново.

наверх

Пачелма

В этот приезд Пачелма оставила какое-то странное и непонятное впечатление от себя. Лично я ловил ощущение того, что райцентр просто вымирает и дальше здесь лучше не станет, но это лишь мои впечатления.

У Анатолия в радиорубке всё также сильно накурено. Он нам хвастает тем, что успел сделать за зиму и тем, какой аккуратный монтаж сумел произвести подручными средствами. А что тут ещё делать зимой, где особо нет дорог и передвигаться можно только пешком? Вот только сидеть и колдовать над чем-то новым. Это у нас всё покупное, так как в наших условиях проще купить, чем что-то делать. А здесь ко всем неприятностям, ещё и денег особо нет.

Долго засиживаться здесь мы не стали. Поручкавшись со всеми и попрощавшись, мы отправились дальше, так как впереди было ещё половина пути. Да и честно, нам обоим не хотелось тут задерживаться.

наверх

На месте. Лагерь

Миновав так называемую «таможню» и заплатив пошлину за въезд в тысячу рублей, я разговорился с привратником: мол, дескать, так и так, придётся наверх ездить, возможно ли такое? Сказали, что нет, но при этом всегда можно на месте договориться. Вот оно как замечательно получается: коррупция и здесь цветёт полным ходом. Впрочем, это вообще неудивительно, учитывая стоимость въезда.

Миновав шлагбаум мы въехали на территорию фестиваля и через пару сотен метров свернули на лесную дорогу, где когда-то стоял ещё один шлагбаум, и я боялся того, что в этот раз он может быть закрыт. Мои опасения не подтвердились и от шлагбаума никакого следа не осталось. Это хорошо, даже замечательно!

Судя по колеям здесь был хороший дождик и совсем недавно, раз они заново все прокатаны. Ладно, как-нибудь проедем. Приходится красться, чтобы не раскачать машину на ухабах, которыми изобилует эта дорожка. Дальше открывается знакомая картина палаточных городков: удмурты, поодаль от них стоят самарцы — и мы их всех объезжаем. Заезжаем на последний пригорок, за которым скрывается наше место. Сердце при этом замирает в томительном волнения в ожидании известия о том, занято ли место или свободно. Всё, можно выдыхать и передавать по рации, что наше обычное место свободно. Приехали!

Останавливаемся на пригорке, чтобы осмотреть место спуска. Тольяттинцы уже стоят на месте, палатки их собраны, да и вообще они уже готовы. С другой стороны пермяки, что и в прошлый раз. Мы приехали последними. Вроде всё в порядке и можно спускаться. Спустились. Укатали территорию. Глушим двигатели.

Здесь не так жарко, но это нам на пользу, так как надо торопиться разбить лагерь. Тут темнеет значительно быстрее и раньше. Углубляемся в Пежо. Сначала ставим большую жилую палатку, а потом всё остальное. По опыту прошлого выезда, на это потребуется часа полтора. Извлекаем, раскидываем, растягиваем. Через минут двадцать монтаж закончили. Мы с соседом даже удивлённо переглянулись. Как-то быстро у нас в этот раз получилось. Да и не в таком ужасном состоянии палатка, как нам казалось это в прошлом году.

Быстро собираем шатёр, а после наш туалет. Москвичи ездят не только со своим самоваром, но и туалетом. Солнце потихоньку скрывалось за горизонтом, а полчищ комаров не было не видно и не слышно. В этом году их всё равно что нет.

Теперь можно и перекусить. У меня в сумке-холодильнике ехали мои домашние запасы, которые не нужно было готовить, а только разогреть: макароны, сосиски, свинина, рис — это всё мы и съели, смачно запивая пивом, сидя у костра. К тому моменту, как мы закончили есть, всё вокруг уже погрузилось во тьму. Мы лишь потягиваем пиво, рассуждая о том, что было за день, иногда сдабриваем это анекдотами, смотря на колышущееся пламя костра.

Через час-другой мы угомонимся. В первый день особого желания ходить куда-либо нет. А дальше будет сон на свежем воздухе. Я боялся, что в спальнике мне будет холодно. Но усталость от дороги берёт верх и я моментально провалился в сон. Единственное, чего нам хотелось утром, так это то, чтобы солнце рано не взошло. Наше желание исполнилось.

Утро для нас началось для этих краёв поздно, в одиннадцатом часу по Москве (в Самаре всё же утвердили самарское время, отличающееся на час от московского на час). Утро было хмурым, учитывая то, сколько было выпито накануне, но бодрость духа мы решили не терять, как и не терять время. Зарядка, готовка завтрака, чтобы побыстрее отойти от вчерашнего. Сегодня явно будет дождь рядом или даже у нас. После завтрака выполняем последние действия в нашем лагере.

наверх

Родник

Чтобы не расходовать пригодную для пищи и питья воду понапрасну, я решил взять пару бутылей, что мы привезли из Москвы, и наполнить их родниковой водой. Родник находится неподалёку. В две тысячи третьем году на родник я не ходил, но мне рассказывали о том, что находится он не так уж и далеко.

Взяв бутылки я пошёл в сторону родника, обходя все палатки. Ушёл далеко, даже нашёл неплохое уединённое место, где вполне можно разбивать уединённый лагерь, но родника чего-то нигде не вижу. Уже начинаю искать его в другом месте, как слышу:

— Эй, парень!
— Да?
— Где здесь родник?
— Да фиг его знает, я сам его ищу.
— Блин, а мы за тобой шли, думали, что ты знаешь, — дружное гоготание. Это мне приподняло настроение.

Дальше вглубь идти смысла не было. Родники обычно у прудов, а не на «большой» земле. Разворачиваюсь и иду в обратную сторону. Попутно общаясь с моими последователями, ощущая себя Иваном Сусаниным в молодости. Обратно я иду уже через палаточные городки, чтобы у кого-нибудь спросить о том, где же тут родник. Как назло — в палатках никого. Вдали сидит семья, завтракает. Спрашиваю:

— Где здесь родник?
— Пять баксов! — с улыбкой ответил глава семейства.
— Шутку оценил! — ответил я.

Он совершает жест рукой за свою спину, где я увидел тропу вниз и страждущих в ожидании своей очереди к воде.

Родник оказался даже ближе моих ожиданий. Спустился вниз и также жду своей очереди, которая очень быстро подходит. Вода как вода, но пить её я бы не стал. Со мной рядом набирает воду паренёк, у которого спрашивают:

— Эту воду можно пить?
— Да можно, конечно, но лучше кипятить. Мы в том году её пили, отравились, но не факт, что ей.

Внутри меня всё гогочет от этой простой и доброй манеры излагать свои мысли. Через минут пять я уже шёл по направлению к нашему лагерю. Теперь всё, что было надо сделать — сделано.

наверх

В Прибрежный пешком

Самое время сходить за шашлыком. Да, не съездить, уж слишком мне ещё не хорошо, а подняться на гору пешком. А почему бы нет? К тому же я за линией никогда и не был. Быстро собрался: походный рюкзак, бутылочка с водой и фотоаппарат, чтобы запечатлеть то, что находится там, где-то за линией. Отправлюсь я в новых сандалиях, но потом я пойму, что это было моей огромной ошибкой, но то будет потом.

На самой платформе «135 км» я был дважды в две тысячи третьем году, когда в первый раз мы приехали на Грушинский фестиваль. Тогда мы всё несли на своих спинах и руках, а внизу тропы Энтузиастов особо подозрительных шмонала служба безопасности. В последние два года посещения фестиваля я ничего подобного не видел.

Через минут десять я уже взобрался на наш пригорок и пошёл в сторону моста Желаний. Помня о том, что площадок в этот раз в два раза меньше, среди которых я не думал увидеть наших соседей — площадку «Степной ветер». Однако, они стояли как ни в чём не бывало. Меня эта новость взбодрила, так как здесь звучит хорошая музыка и идти к ним ближе всего, а вечером обычно далеко идти не хочется. Другие, знакомые нам площадки по прошлым фестивалям, также находились по своим местам.

Людей, идущих с и на Волгу немало, но ещё ведь не выходной день, а значит их будет куда больше чем сейчас. Местами под ногами встречаются лужи, но такого, как было в прошлом году, когда к подошвам прилипала грязь, нет. Фестиваль идёт своим ходом, первые выступающие уже разогревают немногочисленную публику, журналисты берут интервью у простых посетителей фестиваля, а я просто себе иду, практически нигде не останавливаясь и не задерживаясь. Быстро миновал и поле, где проводятся всеразличные спортивные мероприятия. Моё настроение возвращается ко мне.

Легенда гласит, что на строительство тропы Энтузиастов (лестница на горе к платформе) не хватило денег, поэтому она обрывается в нижней пятой части горы, где приходится идти по песку, но от этого, ей богу, не легче, особенно в горку, особенно гружёным, как это было давным-давно. Лёгкие включились на вторую скорость, обеспечивая приток свежего и влажного воздуха в кровь. Ощущаю лишь то, что ноги ноют после вторничной тренировки и бегать я сегодня точно не смогу. Вот уже и первые ступени. И с каждой секундой я поднимаюсь всё выше и выше, не забывая смотреть в сторону открывающегося красивого вида на Жигулёвские горы и Грушинскую поляну, остающуюся где-то там внизу.

Лестница в небо, а иначе назвать трудно, закончилась. Здесь дежурят экстренные службы, да и профессиональные связисты, которые в этом году сумели обеспечить приемлемую сотовую связь и интернет во все дни фестиваля. Конечно, были проблемы, но не так, как это было в прошлом году. А под ногами снова приятный и мягкий песок. Я уже вижу платформу «Валерия Грушина». Странно, но тогда она мне не казалась такой маленькой и узкой, может и я сам был меньше? Возле выхода на платформу сидят кассиры, обилечивающие пассажиров. Мне туда не надо, но пару памятных снимков я сделал. За платформой стихийная стоянка машин тех, кто не захотел платить деньги за въезд.

Ошибиться с дальнейшим направлением трудно, так как сюда подходит только одна дорога, по которой я и пойду в сторону рынка. Дорога узкая и песчаная, и в моих сандалиях идти по ней сплошное удовольствие. Машины здесь практически не ездят. Идти легко, так как солнце хоть и пригревает, но не так уж чтобы и сильно. По всем ощущениям город скоро, но его всё не видно, хотя где-то справа слышен шум проезжающих машин, значит дорога близко. Это через полчасика я пойму, что это были лишь слуховые галлюцинации, вызванные шумом ветра в хвойном лесу, так как никакой дороги там не было и в помине, как и городка.

Через минут тридцать я вышел на окраину посёлка, здесь появился асфальт, и ступив ногой на твёрдую поверхность понял свою ошибку в выборе обуви. Идти в сандалиях по асфальту очень и очень тяжело. Вначале я даже не понял, чего меня так мотнуло как пьяного. Ведь стопа привыкла к тому, что ей всегда нужно чуть играть, а здесь жёсткая поверхность. Ладно, пошкондыбаю дальше. Людей нет. Мне на пути встретился только один дедок, у которого я уточнил, правильно ли до рынка я иду, он ответил, что правильно, но до него не так уж и близко и пожелал счастливого пути. Далеко так далеко.

Я шёл быстро насколько мог и ощущал то, что в принципе эта нагрузка на меня никак не воздействует, то есть я совсем не потею. Вокруг же потрясающие виды, на фоне которых не очень уж и красивые постройки. Из всех домов, что я увидел, мне понравилось всего один или два, которые я бы хотел рассмотреть поближе.

На выходе из этого частного сектора, меня нагнала Приора, которая возвращалась со станции, и водитель у меня спросив о том, куда мне, предложил подвезти до городка. Я с радостью согласился. В пути мы с ним разговаривали о фестивале и о том, что на нём происходит. Он сказал, что уже стар для таких походов, но сам фестиваль уважает. Через пять минут мы с ним распрощались, так как я достиг пункта назначения — рынка.

Дорога от станции до рынка — немногим менее пяти километров, на которые я потратил бы чуть более часа пути из-за неудобной обуви. Прибавим  к этому, что и до горы от нашего лагеря никак не меньше полутора километров. Неплохо, очень неплохо!

Я открываю дверь, видевшую на своём веку, наверное, ещё и самого Брежнева, если не Хрущёва. Здесь внутри ничего не меняется, также как и не меняются продавщицы в мясном отделе. Меня встречала всё та же женщина, что и в предыдущие два приезда. Попросил у неё шашлыка в этот раз, а не мяса для него, а то в прошлом году из-за этого произошёл небольшой конфуз, который мы быстро устранили.

В магазине начался разговор о том, как доехали, сколько народа на фестивале и так далее. Хорошо, что об этом рынке знает не так уж и много людей, а то не видать бы нам вкуснейшего шашлыка. С рынка я двинулся дальше наверх к магазинам, чтобы купить пива, а на обратной дороге я понял, что сил моих не хватит, поэтому отправился к стоянке такси.

Озвученный ценник меня слегка удивил — триста пятьдесят рублей, но у меня особо нет сил чтобы торговаться, да и к тому же уже подсасывает под ложечкой, напоминая о том, что уже пора обедать. На часа уже третий час по Москве. Сажусь в Приору, состояние которой просто ужасное, я даже удивился тому, что она едет. Однако, не в этом суть, а в разговоре с водителем, который на вид был младше меня.

— Как тут вообще, — спросил я его.
— Да вполне нормально. Сейчас ваш фестиваль закончится, начнётся другой. На этой территории зарабатываются очень неплохие деньги… — и он ударился в перечисление того, что здесь будет.
— Да я заметил. Один въезд чего стоит.
— Это да, с этого года они вообще офонарели с ценами на всё. Удивительно, что сюда ещё едут…
— Так намоленное место же тут.
— Это правда. Даже дорогу сделали тут зачем-то.
— Просто в горку здесь было крайне тяжело въезжать в две тысячи тринадцатом, поэтому и сделали.

Подъехав к «таможне» с ним там и распрощались, так как строгие вахтёры дальше никого на авто не пускали, только пешком. А мне здесь идти всего ничего — минут двадцать. Да это и не с горы топать.

Сосед сидел возле машины и загорал, поджидая меня. Со мной не было никакой связи, так как телефон я оставил в палатке, а радиосвязь на наших частотах в таких условиях практически не работает.

— Я и не знал, когда начинать варить обед. Ждал тебя, — сказал он.
— Тоже верно. Хорошо, что на такси спустился, иначе ещё бы минимум час топал.
— Мажор! Лишние траты, — в шутку заметил сосед.
— Лучше посмотри какое вкусное мясо дали — сочное!

наверх

Радиосвязь

Пока сосед занимался тем, что заставлял работать бензиновые примусы, которые потихоньку клевали его мозг, я, наблюдая за тем какие бродят здесь тучи, решил всё-таки закинуть антенну, дабы не дожидаться ненастья.

Попытка соседа помочь мне закинуть верёвку на дерево, чтобы поднять антенну Inverted-V, его гайкой увенчались тем, что мы потеряли гайку. Дальше я действовал по старой отработанной схеме уже один, так как он приглядывал за тем, чтобы кастрюля никуда не уехала от набегающих задуваний ветра.

Я взял два гаечных ключа потяжелее из багажника авто, привязал их к верёвке, чтобы груз был поувесистей. На ветку я как-нибудь да закину, не зря же я хожу на фитнес? Четвёртая попытка закинуть оказалось точной. Вот только растягивая антенну, я не подумал я о том, что бегаю по кустарникам в шортах. Уже после этого я заметил, что мои икры жгут замечательными ссадинами. Ливень начался, когда я крепил последние оттяжки полотен.

Подключить радио — задача хоть и простая, но муторная. Знаете сколько нужно подключить кабелей к нему, чтобы оно заработало правильно? Минимум четыре, а если работать в цифровых видах связи, то и того больше, плюс внешнюю звуковую карту, плюс блок питания — работа кропотливая, но того она стоит. Первое включение — всё-таки помеха есть, но на резонансных диапазонах. Это не хорошо.

А на резонансных диапазонах — у нас лезут глаза из орбит: слышим Индонезию, Бразилию — их мы уже давно не слышали дома, так как не было прохождения. А здесь так красиво и чисто, что просто диву даёшься. Но нужно отобедать, чтобы потом заняться этим вплотную.

За пределами палатки льёт ливень. Внутри же сухо. Свежеет. Это дома всё просто — закрыл окно, а здесь приходится думать, что делать для того, чтобы не замёрзнуть.

Для работы в эфире приходится использовать обходной вариант, то есть задействовав аккумулятор, который мы специально взяли с собой и заглушить генератор на время. Так и делаем, попутно проверяем, можно ли задействовать всё одновременно. Увы, но помеха есть и так работать практически невозможно.

Работать в цифре на ноутбуке без питания превращается в какое-то суровое испытание, где все глюки из-за сниженной производительности процессора резко всплывают на поверхность и сильно раздражают. Что же, обойдёмся без цифры. К тому же, аккумулятор ноутбука быстро садиться из-за этого специального софта. Связи провожу по-старинке —  голосом. А через час — в лог уже ничего не пишу, только в блокнотик записываю все важные данные, чтобы после перенести в компьютер.

Автомобильного аккумулятора хватало на час-полтора работы в эфире с полной мощностью. Этого было достаточно для того, чтобы я смог посадить голос и после говорить с трудом.

В эфире не сказать, что царил ажиотаж вокруг нас, но мы явно вызывали интерес у местной публики. Многие прекрасно знали, что такое Грушинский фестиваль и сразу задавали кучу сопутствующих вопросов о фестивале: о количестве людей, погоде и так далее, а на прощание желали хорошего отдыха.

Так за два дня мне удалось провести пятьдесят радиосвязей, большая часть из них была проведена голосом, что вообще не свойственно для меня. Чего только не сделаешь ради хобби, на какие только лишения ради этого не пойдёшь. Все эти условия вообще никак не влияли на мою работу. Сосед решил в этот раз не вещать, так как ему это было не особо интересно. Пока я зависал в эфире, он уже готовил шашлык к обжарке.

наверх

Холодный вечер

После дождичка в пятницу, начало резко и неприятно холодать. Дул северный ветер. Честно говоря, памятуя о предыдущих выездах, я не стал брать с собой много тёплых вещей. А зря, впрочем, даже лёгкого свитера и толстовки вполне хватило для того, чтобы было относительно тепло.

Чтобы не замёрзнуть этим вечером окончательно, мы отправились вдвоём за дровами, так как приходится рассчитывать не на самое лучшее от природы. Проказы её совсем непредсказуемы сегодняшними вечером.

Площадка с дровами находилась там же, где и обычно все фестивали, на которых мне довелось побывать, хотя я так припоминаю, что в две тысячи третьем году она находилась на противоположной стороне. Торговля дровами шла не бойко, но всё же шла. Мы поторговались, честно заявив о том, что на пятьсот рублей эта кучка ну никак не тянет. Нам «в подарок» подкинули ещё пару хороших брёвен. И нам том, как говорится, спасибо.

Теперь можно спокойно ужинать, так как в Самарской области смеркается раньше и разводить костёр, пронизывающий ветер даёт о себе знать.

Сразу вспоминается клуб самодеятельной песни (КСП) у нас в школе, куда я прибился на волне увлечения гитарной музыкой. Тогда мы часто сидели в кабинете Международной художественной культуры или в актовом зале перед зажжённой свечой, символизирующей горящий костёр, настраивающий на какой-то особенный лирический лад и сближающей всех людей, сидящих рядом. Здесь точно также, и здесь нет запретных тем. Шашлык изготовился. И с пылу-жару мы быстро сообразили скромный стол на двоих.

За ужином текут интересные разговоры о том, что довелось увидеть сегодня. о том, что предшествовало этой поездке или было в поездке. Так, сидя у костра мы и досидели чуть ли не до двух часов ночи. Генератор был заглушен и не мешал слушать тишину. Вокруг в этот раз действительно было очень тихо.

Время позднее — ворошим и тушим костёр, и отправляемся спать.

наверх

Соседи

Пока я проводил связи, а сосед занимался мясом, я услышал, что возле нашей палатки кто-то прошёл в направлению пермяков. Хорошо, что на передачу не включался в этот момент. Этих кого-то точно было двое и похоже, что это пара. Выглянув из палатки, со стороны тольяттинцев я заметил ещё одного, отставшего по уважительной причине, так как он поскользнулся на скользкой после дождя траве. Судя по виду всех троих, им можно было и сожалеть и завидовать одновременно, так как они были молоды и дерзко пьяны, лица и пустые глаза говорили о том, что это и есть их образ жизни.

Место между нами и пермяками было, там они и приземлились. Их бы не было видно, если бы пару раз они не приходили к нам, то нож консервный им был нужен, то ещё что. Упитые вусмерть, но держатся на ногах, и что меня особенно поразило — чистейшие и добрые глаза. Будто бы он ими так извиняется за то, что пьёт беспробудно. Мы немного посмеивались в полголоса над ними. Но настал момент посмеяться и им над нами. Как только они отужинали и разлили по стаканам, начали играть на гитаре и петь. Тут-то мы и поняли, что талант им вряд ли суждено пропить. В их голосах не было слышно, что они пьяны, да и играли очень чисто. Нам до них, увы, как до Пекина в известной позе.

Холодной ночью мы их не видели, как ни всматривались, но точно знали, что они спали в этой в мокрой траве. Хорошие у них были спальники. Услышали лишь наутро, когда какой-то проходящий мимо человек спросил, видать, приняв их за своих:

— Пацаны, где здесь водки купить?
— Только наверху. В посёлке. Ты спускайся, накапаем пятьдесят грамм.
— Что? Пятьдесят рублей за пятьдесят грамм.
— Спускайся! Бесплатно!

Следующий целый день их не было ни видно и ни слышно, видимо, либо спали, либо гуляли по площадкам, да и под вечер было очень тихо. Куда они пропадали и откуда появлялись — для нас большой секрет. Объявятся они лишь в воскресенье с утра.

наверх

Нет плохой погоде!

Вечером в пятницу я боялся, что от холода я не смогу уснуть. Ну да, конечно! Только я провалился в свой спальный мешок, застегнул его и накрылся с головой, я моментально отключился и проспал так до самого утра, не ощущая никакого холода или влаги.

Утро субботы началось чуть позже, но раньше, чем в пятницу, так как солнце пряталось за быстро летящими тучами, но потом погодка разошлась и стало тепло. После сна я чувствовал себя великолепно, как, наверное, я не ощущал себя очень долгое время. Здесь не сидишь постоянно за компьютером, да и вообще здесь постоянно не сидишь, а двигаешься — и это хорошо.

А раз распогодилось, то надо сходить на Волгу, чтобы искупаться и смыть себя пот и грязь двух предыдущих дней. Люди всё прибывали и прибывали на фестиваль. Это очень ощущалось на главной тропе через мост желаний. Если вчера было не так много людей, то сейчас все идут толпами: кто на Волгу, кто с неё.

Возле протоки было всё заставлено машинами. Такого не было даже в прошлом году. Люди селились и между протоками, занимая всё свободное и пригодное место под свои лагеря. Это говорит о том, что численность фестиваля увеличилась. Говорят, что в этом году посетило фестиваль около семидесяти тысяч человек и в это верится. Об этом также говорит и то, что даже между нами и толльятинцами встали на постой три человека, только они уехали почему-то значительно раньше, чем мы.

На пляже тёплый или даже я бы сказал, что прохладный песок, а не такой горячий, к которому мы привыкли в предыдущие выезды, да и ветер дует не сказать, чтобы тёплый, но делать нечего, надо мыться — нырять. Вода чуть тёплая, к какой я привык за время отсутствия дома горячей воды, но вроде ничего не сводит, а значит нормальная. В этот заход я заодно проверил и свои новые часы. Они действительно не пропускают воду и как ни в чём не бывало идут дальше.

Выползли на берег и сушимся, согревая на солнце свои днища, заставляя их хоть немножко, но загореть. А то руки загорело-красные, а пузо просто никакое, но ветер с Волги долго на месте стоять не велит, да и в животе заурчало, пора в лагерь готовить обед.

Солнце межевалось с облаками, поочерёдно давая покрасоваться друг другу на небосклоне, даже был маленький дождик, который мы почти не заметили. Обед в этот раз проходил на природе с импровизированным столом из двух табуреток и доски, положенной на них сверху.

На обед у нас в лагере давали картошку с тушёнкой. В этот раз, как я уже говорил выше, мы стали приверженцами относительно здорового питания, чтобы животики наши не болели как тогда от Доширака, который мы обычно уминали в обед. Нет, конечно, в запасе он был, но он припасён на самый экстренный случай. После сытного обеда, как полагается вкусный чай с печеньками и послеобеденный отдых.

Тихий вечер в лагере растревожил шум от двигателей самолётов, которые летели в нашу сторону. Самолёты были похожи на пилотажные «Яки». Видимо они устроят пролёт над территорией фестиваля, как над «Нашествием» «Стрижи». Ведь надо не забывать, что в этот раз Грушинский фестиваль был посвящён семидесятилетию победы.

Одним пролётом они не ограничились и в течение нескольких минут пилоты показывали мастерство выполнения элементов высшего пилотажа, а после — показали красивый воздушный бой.

наверх

По площадкам

В день приезда по площадкам, разумеется мы никуда не пошли, так как устали как черти с дороги и от того, что разворачивали лагерь, а на следующий день как-то не сложилось, да и захолодало так неплохо, поэтому отходить надолго от костра не хотелось. Неровен час и заболеть так можно.

В субботу же выдалась прекрасная погода и завершив все свои дела ближе к вечеру, мы выдвинулись на площадки. Ближайшая к нам «Степной ветер» была уже закрыта, хотя был всего лишь одиннадцатый час вечера. Я, задумавшись, вспомнил, что площадки закрываются на время концерта на горе. Это сделано для того, чтобы все люди шли туда.

Такой вот получился облом.

наверх

На Горе

Словив облом на ближайшей площадке, равно как и остальных, мы отправились в сторону горы, так как делать всё равно уже было нечего, а ночную гору мы и не видели ни разу за эти три года. Несмотря на темноту, людей снующих туда-сюда по дороге к горе было просто видимо-невидимо. Даже днём не бывало такого трафика. Да и все они разношёрстные: кто-то идёт с детьми, кто-то орёт пьяными голосами, ища своих попутчиков — но всё равно весело.

На основной сцене был установлен проектор, который транслировал концерт для тех, кто решил не взбираться на гору, а посмотреть на земле. Для нас подобное неприемлемо, нам нужно видеть всё в живую.

На саму гору мы решили тоже не карабкаться, так как и без нас там будет точно не протолкнуться, мы встали по другую сторону от озера с такими же умными людьми, которые не ходят в горы. Самое интересное, что люди были очень предупредительны друг к другу, и когда упала женщина, её моментально подняли пару мужиков. Она поблагодарила и сказала, что всё хорошо.

На «Гитаре» тем временем вовсю шёл отчётный концерт. Я расчехлил штатив, поставил камеру. Первый взгляд вооружённым взглядом на зрительский партер на горе меня ошарашил — там было очень много людей. А я прекрасно помню, каково это сидеть на горе. В две тысячи третьем я и сам сидел где-то наверху, смотрел отчётный концерт, а так как гора песчаная, то мы постоянно перемещались всё ниже и ниже. Удержаться на одной точке было невозможно. В следующем году, наверное, я повторю сей подвиг и залезу на гору с камерой и штативом.

Постояв так минут пятнадцать, вслушиваясь в бардовские песни, звучащие с «Гитары», мы отправились назад в лагерь. Погода располагала к тому, чтобы спокойно посидеть перед костром и помедитировать под пиво.

наверх

Последняя ночь

Последний вечер и ночь на фестивали оказались тёплыми. Не было вчерашнего пронизывающего нутро ветра и такой дикой влажности. Мы развели костёр и сели от него неподалёку, чтобы не изжариться от жаркого пламени. Погода позволяет отключиться ото всего, что может беспокоить. Где-то вдали звучала местная дискотека тех, кто не захотел пойти на гору. А чем мы хуже? Достали из коробки свой небольшой музыкальный центр и поставили свою музыку, так чтобы никому не мешать, и чтобы нам не мешали.

Правда, наша музыка, чуть шла вразрез с тем, что царило на фестивале. По тому, что стало известно: Козловского, Башакова и Шаова велели не пускать в этот раз, но они и не собирались сюда, так как уехали на «Платформу», проходившую под Ногинском в Подмосковье в эти же дни (об этом мы узнаем только по приезду домой).

Припасённая двухлитровка пива шла неспешно под музыку, разговоры и тишину. На небе горела полная луна, освещавшая наш лагерь не хуже, чем две лампочки. Здесь и тишина была какой-то особенной, когда можно было просто сидеть и слушать то, чего нет, и при этом совсем не хочется говорить.

Попутно я начал собирать радио, так как оно нам больше не потребуется сегодня. Обильно выпавшая роса подсказывала, что завтра скорее всего будет очень хорошая погода.

В четвёртом часу ночи по местному времени в костре догорало последнее полено и жечь было уже нечего, да и не хотелось, так как нас обоих клонило в сон. Пора уже. Где-то на востоке небо становилось светлым, потихоньку начинало светать. Пора спать. Завтра предстоит длинный-предлинный день.

Как и в предыдущую ночь, стоило только оказаться в спальнике, как организм моментально вырубился без каких-либо мыслей.

наверх

Сворачиваемся

Последний день фестиваля нас не порадовал тем, что установилась хорошая погода. Собираться и уезжать не хотелось вообще, а хотелось остаться ещё на денёк другой.

Утро началось раньше обычного, в девятом часу, так как в палатке спать было невозможно из-за духоты, несмотря на то, что открыто всё, что можно. Раз спать невозможно, то пора перемещаться под шатёр и завтракать. На завтрак у нас в принципе ничего не планировалось, так как запасы печенюшек мы уговорили ещё вчера вечером, но сейчас хотя бы кипяточка…

Наши новые соседи, прибывшие вчера вечером, с самого утра заливались соловьями — что-что, а таланта им не занимать, и судя по всему, и не пропить, судя по их измождённому виду, отнюдь не Нарзаном. Если честно, то нам было приятно их послушать, да и многие песни мы прекрасно знали и сами.

Пока готовился чай, я собирал пожитки в виде антенн и прочей своей бытовой утвари из палатки. Понёс подушку в машину, попытался засунуть её в пакет, но что-то помешало — Ба! Да это же Тульский пряник, который мы не съели по приезду в четверг вечером. Вот так находка! Приятная к завтраку — пряник-то немаленький.

Позавтракав и переведя дух, мы начали сворачивать наш лагерь. Пора. Иначе мы просто не уедем. Солнце, несмотря на ранний час, нещадно палило. Сколько же всего нужно упаковать — мама родная!

Иногда у нас гулял низовой ветер, заставляя колыхаться палатки, проверяя их на ветроустойчивость. Нет, наша палатка стояла хорошо, а вот маленькая соседская, которые встали между нами и тольяттинцами… я один раз вернул на своё место, на второй — уже наши дальние соседи с Тольятти, сказали, что присмотрят за ней и… разобрали её от греха подальше, чтобы передать её хозяину, когда тот вернётся. А то ведь улетит к кому-нибудь, наделает различных бед.

Большую палатку, в которой мы ночевали и откуда проводились радиосвязи нам удалось сложить правильно с первого раза да так, что её сумка-чехол идеально застегнулась. Мы даже удивились этому. За палаткой исчез и наш туалет, и самым последним — наш шатёр, под которым жил генератор и дрова во время ливня, а сегодня и мы прятались от палящего солнца.

Вещи сложены. Я пошёл к нашим соседям-тольяттинцам, чтобы разузнать о том, как давно они тут стоят. В том году они сказали, что на этом месте с две тысячи третьего года, как раз я тогда в первый раз приезжал сюда. Разговорились. Показал свои редкие фотографии с того самого первого выезда. Они узнали свою палатку на фотографии. Вспомнили о том, как тогда здесь было тесно и много людей. Я попросил их поискать старые фотографии, и если где-нибудь запечатлён наш лагерь, чтобы мне прислали их. Мне действительно хочется собрать те оставшиеся крупицы моей молодости.

Время уже второй час дня по Москве. Пока сосед пакует вещи в машину, я ухожу на рынок, чтобы сделать последние покупки, а после на половине пути встретиться с ним у моста желаний, и отправиться на Волгу, ополоснуться.

Пока шёл на рынок, наблюдал за чемоданным, или, точнее, рюкзачным, настроением гостей фестиваля. Все потихоньку собирались домой и топали в сторону, кто стоянки, кто тропы Энтузиастов на вершину Грушинской горы, чтобы отправиться в сторону дома на электричке.

Прекрасный сегодня день, — отмечал я про себя, как раз для того, чтобы немного пофотографировать. Не зря же я брал с собой фотоаппарат? На рынке всё та же толчея людей и суета сует. Все стараются успеть купить сувениры.

Через минут десять я спешу уже в сторону моста, где мы должны были встретиться и оказываюсь там быстрее, несмотря на то, что постоянно задерживался, то у сцен, то в разных местах, делая фотографии.

По дороге на Волгу людей было видимо-невидимо, на берегу пляж уже вышел далеко за свои очерченные границы. На рынке я слышал, что вода сегодня просто прелесть. Решили не тянуть с омовением, так как время нас поджимало. Немного обсохнув, отправились назад в лагерь, чтобы переодеться, настроиться на поездку и сказать друг другу по рации: «Трогаемся в гору!»

наверх

До дома. В ночь

Выехали поздно, аж в четвёртом часу дня (по московскому времени), хотя обычно выезжали не позже двенадцати, чтобы среди ночи оказаться уже рядом с домом, но тут ничего не поделаешь, надо успеть вернуться до того, как в Москву поедут люди на работу. Навигатор рассчитывал не очень приятное время для прибытия — половину седьмого — в Москву в это время едет немало людей и чаще всего своим ходом на машинах. В пробках стоять не очень-то хотелось. Ладно, будь что будет. Постараемся нагнать время.

Прощайте, Мастрюковские озёра! Прощай, Грушинская гора! Мы ещё сюда вернёмся в следующем году, но нам сейчас уже пора домой…

Через минут двадцать мы уже выехали на трассу до Тольятти, взобравшись на макушку горы. Рекламные щиты, откуда на нас смотрела еда, отзывались бурлением в моём желудке. Вот каково ехать не отобедав. Вот только не хотелось питаться в кафе, где всё долго готовится под тебя и не совсем то, что нужно вообще. Тут я вспомнил про столовую, про которую поведали дальнобойщики, находящуюся за Жигулёвскими горами. И я ехал так неспешно, чтобы не пропустить её. А вот и она!

Внутри столовой что-то среднее между советской и российской столовой. Все предупредительно вежливы, но настойчивы в своих словах: приборы — там, хлеб обязательно возьмите и так далее. Видимо, понимают, что люди едут издалека и в новом месте не всегда могут быстро сориентироваться.

Обед оказался очень вкусным и сытным, и на две персоны вышло что-то около четырехсот рублей, что весьма гуманно на мой взгляд. Чтобы добить до ровного счёта, берём пару бутылочек холодных Ессентуков. Продавщица-кассир предупреждает, что это солёная вода. А то мы не знаем, что она минерализированная и сейчас это — самое то, чтобы восстановить баланс солей в организме.

Через полчаса мы уже ехали дальше в сторону Москвы. Заехали на заправку, где я ещё затарился леденцами и сладким, так как последнего точно не хватало с чаем после сытного обеда.

Дорога неспешно уходит под кузов, прибавляя на одометре очередные километры пройденного расстояния, неумолимо приближая нас к Москве. Дорожное покрытие сильное зависит от области. Хотя в каждой области хватает не только хороших участков, но и плохих, где ехать бы не очень-то хотелось, но одного желания мало, надо просто ехать.

Если я бы ещё куда-нибудь хотел съездить в Самарской области, то однозначно — заповедник Самарская лука, где просто необычайно красивые пейзажи, очаровывающие обычного московского жителя, неискушённого такими красотами. Но сюда нужно ехать на велосипеде, то есть на машине, а дальше отправляться в пеше-велосипедный поход. Будут силы и время для этого — осуществлю эту поездку обязательно.

Самарская область пролетела быстро, далее маленький кусочек Ульяновской области и началась длинная Пензенская область, на выезде из которой нас уже встречал вечер по всей красе и проходящий мимо циклон с ливневыми дождями и грозой. Однако, подобной красоты чёрное небо с оранжево-лиловыми просветами я встречал лишь однажды в Астраханской области, когда перегонял машину.

А дальше началась республика Мордовия и конечно же знаменитое село Умёт, кормящее всю трассу М5. Однако, остановиться там нам так и не удалось. Нужные кафе мы уже пролетели, а просто так останавливаться не хотелось. Едем дальше — Рязанская область. Чем-нибудь да перекусим по пути.

По субъективным впечатлениям время сжалось и объездная Шацка пролетает быстрее, чем обычно, несмотря на то, что мы ехали дольше. Может быть это так темнота оказывает свое действие. За объездной мы остановились на первой крупной сетевой заправке, где заодно подкрепились и выпили по чашечке кофе. Находясь здесь уже понимаешь, что до дома уже почти подать рукой, поэтому нужно ехать дальше.

Узкая дорога от Шацка до Рязани длится километров пятьдесят, но выматывает изрядно из-за того, что нужно постоянно следить за дорогой, так как небольшая оплошность, которую прощает широкая проезжая часть, здесь может оказаться фатальной. В свете фар блестит неровное дорожное полотно. Едем плотно, почти не обгоняем, так как в этом нет никакого смысла, так как дальше всё равно упрёмся в ремонтируемые участки дороги со всеми вытекающими. Чем ближе к Рязани, тем шире дорожное полотно, здесь можно немного расслабиться и притопить, но не больше, чем разрешено, так как всё завешано камерами.

Въезд на объездную Рязани воспринимается организмом так, как будто бы ты уже в пяти минутах от дома. Дальше дорога ещё сильнее ускоряется, да и за окном светает. Едем до Луховиц, где будет последний пит-стоп на стоянке у Макдональдса с кофе и чем-нибудь быстрым на перекусить. Здесь уже почти светло. Никому не пожелаешь ехать утром, после целого дня и ночи дороги без сна — солнечный свет с утра начинает потихоньку вырубать. Недаром время с четырёх до шести утра считаются самыми опасными часами по тяжести ДТП, поэтому и приходится прибегать к подобному допингу, чтобы не уснуть, да и время поджимает.

Пролетают объездные со спешащими москвичами на работу, вечно нервно моргающими фарами, чтобы им уступили полосу, пошёл черёд неспешных деревень перед Москвой. Начинает рубить. В ход с борьбой со сном идёт всё, что только возможно: свежий воздух, леденцы, остатки кофе, зарядка — но всё имеет малый эффект. Мышцы становятся мягкими, движения рук нечёткими. Эйфория иной раз посещает — опасно это, так как можно проморгать момент, когда можешь отключиться с открытыми глазами, поэтому только постоянный и монотонный контроль, плюс общение по радиосвязи, чтобы контролировать спишь ты или не особо.

Двадцать километров до МКАД, десять — понимаешь, что ты можешь сделать это. Пролетаю нужный съезд. Разворачиваюсь, почти не потеряв во времени. МКАД оказывает положительное воздействие на сонный организм, включаются дополнительные резервы — «второе дыхание» — и дорога снова становится в радость, так как она очень скоро закончится. Тридцать пять километров по МКАДу пролетают за не полные полчаса, а дальше непривычно острый съезд на дублёр МКАДа для съезда на Ленинский проспект и далее на Вернадский, где ещё чуть-чуть и мы дома.

Возле дома как обычно некуда приткнуться — всё заставлено автомобилями. Да и чёрт бы с ними всеми. Поставил машину за другим домом. Заглушил двигатель. Понимаю, что очень сильно устал. Убрал радиостанции с вида и антенны с крыши, собрал вещи и пошёл, увешанный сумками в сторону соседа, который припарковался непосредственно перед подъездом. Пару минут постояли, поделились впечатлениями от дороги и разошлись нестройным шагом по своим домам.

Дома меня уже поджидали. Рассказал вкратце о дороге и том, что видели, да и откланялся спать, так как прекрасно понимал, что сил на помыться мне уже не хватит. Голова коснулась подушки и этот длинный день для меня перестал существовать. Теперь он существовал где-то за окном, где начинали суетиться люди, ходить общественный транспорт, да и судя по всему день обещал быть очень неплохим, но не жарким, но для меня это будет всё когда-нибудь потом. Сейчас я прибыл в пункт назначения. Грушинский 2015 для меня закончился и теперь будет жить только в моих воспоминаниях, да здесь в блоге.

наверх

Послевкусие

Доволен ли я тем, что мы съездили на этот Грушинский фестиваль? Да. В этот раз мы учли многие наши предыдущие просчёты и сумели их решить, поэтому не получилось так, как было раньше, когда быт съедал весь отдых, не оставляя время непосредственно на отдых. В это раз мы действительно отдыхали и жили в своё удовольствие.

К этому располагала и погода, так как не было ни слишком жарко, ни слишком холодно. Хватило всего: и помёрзнуть вечером, согреваясь от пламени костра и офигивать от жары в день отъезда — но, в целом, именно так, как нам было комфортно, а именно было тепло и хорошо.

Внутренний перфекционист, конечно же, не до конца доволен, так как было не всё так, как мы задумывали, но истинного дзена мы достигли, равно как и достигли поставленных шуточных целей, типа, провести не менее пятидесяти связей в радиоэфире. Цель была достигнута без особого труда, но охрипнуть я всё же ненадолго успел.

Я перед отъездом не питал напрасных иллюзий о том, что фестиваль будет лучше, чем обычно и ожидал, что будет хуже. Перед поездкой я даже думал о том, стоит ли вообще сюда ехать. На деле же оказалось, что не всё так и плохо, как это пытались обрисовать различные авторы. Наш уголок на фестивале никак не изменился. Те же люди: с одной стороны тольяттинцы, с другой — пермяки, и новые наши соседи-бухарики, талантливо исполняющие знакомые всем песни; по другую сторону от дороги, по-моему, те же самые лица — всех не упомнишь. Людей в этот раз было действительно больше.

***

Забавно, но на следующий день после окончания Грушинского фестиваля, был взломан сайт фестиваля, где было сказано об убийстве Андрея Макаревича. Да, не любят у нас его за то, что имеет своё мнение. Ошибочное оно или нет — неважно, главное — оно есть.

наверх

42-ой Грушинский фестиваль — 2-5 июля 2015
Написано июль 2015
Опубликовано 1 августа 2015

наверх

Предыдущие года:

Добавить комментарий