В разговорах о «Бабьем лете» я очень часто вспоминаю то, каким оно было в сентябре две тысячи седьмого года. Тогда распогодилось и так сильно, но всего на пару дней.

Было это в последние выходные сентября. За день до этого, в пятницу, в багажник машины соседа мы упаковывали ножки для мангала, который уже лежал в салоне. Мангал был самодельным и от этого очень тяжёлым, да и сварен он был по всем правилам мангалостроения. Мне предложили завтра скататься вместе на дачу, чтобы выгрузить его. До воскресения мне делать всё равно было нечего, поэтому я без колебаний согласился. Ехать решили после десяти утра, чтобы без особых пробок и дачников добраться до пункта назначения. В планах: привезти, выгрузить и уехать.

Утро было не таким уж тёплым, но солнечным. На трассе хорошо так пригревало, особенно, когда мы стояли в пробке на вечно перекопанной Новой Риге перед А107. День, однозначно, разгуливался.

На дачу мы приехали ближе к полудню. Вокруг благодать! Тихо, тепло, хорошо и солнечно. Достали ножки, вытащили и тяжеленный мангал, дотащили до места его установки. Переглянулись. Тут-то и стало понятно, что в такую хорошую погоду возвращаться обратно — грех, а мангал нужно испытать. Звоним по домам, говорим, что к обеду нас ждать не надо. Сами в машину — в магазин за пивом и шашлыком.

Надо ли рассказывать, что посиделки с пивом и шашлыком продлились до самого вечера? Даже когда стемнело мы всё ещё гуляли. А на следующий день было не то, чтобы тяжело, но как-то неприятно и сильно хотелось спать после вчерашних возлияний.

Воскресный день был ничуть не хуже, чем субботний, только прошёл он в Москве. Я мотался по делам за рулём. При виде гаишников, конечно, было страшно, что остановят, но ощущения того, что я ещё не отошёл после вчерашнего, у меня не было.