Вчера начался у нас курс по изучению философии. Как и все предметы, этот курс мы будем проходить по сокращённой программе, то есть не совсем уж и сокращённой, потому что предполагается, что большую часть материала мы должны усваивать самостоятельно. Преподаватель, как истинный сангвиник, требовал начала занятий пораньше, так как сегодня будет решающий футбольный матч. Удовлетворив просьбу преподавателя, группа дружно ушла на перекур, обещав вернуться через несколько минут.

Прошло несколько минут. Вернулось несколько человек. Возник резонный риторический вопрос: стоит ли ждать остальных? Семеро одного не ждут. Начали. Началась вводная часть, объясняющую природу философии, что она возникла из-за того что человек начал думать, произошло его перерождение, которое и стало прообразом нынешнего человека. «Я мыслю — значит, я существую», — произнёс цитату философ. Мысль и работа этой мысли очень важны для нас, иначе вы просто животные, состоящие из такой же плоти и крови, живущие только животными инстинктами…

— Вы пришли сюда за тем, чтобы изменить себя, — продолжил он. — Для того чтобы выйти из стен академий другими людьми, совершенно другого уровня. Ведь это для вас сознательный выбор…

Я наблюдаю за реакцией его публики. Публика положительно воспринимает речь философа, покорно кивая головой, в подтверждение того, что она действительно рациональна и способна думать. Такая реакция на речь во мне вызывает здоровую улыбку, а в преподавателе удовлетворённость, чего я не могу сказать о себе, потому что считаю данную реакцию автоматизмом. Развлекаться, так развлекаться. Подначу преподавателя:
— А не считаете ли вы, что человек выполняет определённую программу, обусловленную обществом и намертво вбитую в голову? К примеру, что человеку для удачной жизни необходимо вначале закончить хорошо школу, после поступить и окончить институт, жениться или выйти замуж, тем самым обзавестись семьёй, нажить детей, квартиру, машину, дачу… При этом абсолютно не нужно думать об этом, так как это уже предопределено необходимой программой существования человека в обществе, которая поощряется, — спросил я.
— Вы всё равно из стен академии выйдите другим человеком… — ответил он.
— Я не спорю. Всё подвержено изменению в течение своей жизни, но можно ли говорить о том, что человек задумывается над этими изменениями, происходящим внутри него или это происходит на уровне рефлексии? — уточняю я. Этим уточнением я ставлю вообще под сомнение всю предыдущую его речь. Аудитория также мгновенно начинает реагировать на это, объясняя что я совсем не прав.

Для исправления ситуации начинается диалог с аудиторией:
— Вы зачем сюда пришли? Учиться? — спрашивает преподаватель и получает утвердительный ответ от одного, другого, пятого студента. Ответы все как один — «учиться». Что очередной раз подчёркивает абсурдность предыдущей речи о сознательности. Риторический ответ — автоматический ответ, над которым не нужно думать, так как, во-первых, сохраняется непротиворечивое условие, во-вторых, сам ответ уже дан и его нужно только подтвердить.
— А вы, молодой человек, зачем пришли сюда? — спросил он у меня.
— Я пришёл сюда для того, чтобы получить знания, которые мне необходимы для познания этого мира в новом его качестве, видении, и в конечном итоге для самосовершенствования и расширения своего кругозора и умений, — ответил я.
— Мусор у вас в голове, молодой человек! Мусор! Вы не хотите думать! Но вы всё равно выйдете отсюда другим человеком! Или же вы просто пришли не по адресу.
— Я пришёл сознательно к тому, к чему меня тянуло, — спокойно ответил я.
— Бред и мусор! Вам это не нужно! — ответили мне. Немного подумав, я решил не продолжать дискуссию глухого с немым, и просто замолчал и задумался.

А задумался я над тем: действительно ли этот преподаватель преподаёт философию, прививает желание и любовь к мыслительному процессу? Штампы, произносимые им, в течение полутора часов о том, что вы не зря сюда пришли, мыслить тяжело, даже чересчур тяжело — вызывали во мне вполне обоснованные сомнения — не пытается ли он сделать обратное?

Дальше я совсем перестал его слушать и реагировать на него. Он стал мне неинтересен, так как я для себя понял, что этот человек очередной раз чеканит прописные истины и догмы, заключающие в себе только одну мысль: «надо делать так и не иначе». А нужно ли тут думать, когда за тебя уже успели подумать и объяснили тебе, что нужно делать так и не иначе?

Думать всё-таки нужно. Поистине гениальные люди никогда бы не стали гениальными, если не начали думать и не ставили под сомнение существующие нормы и истины. Да и был бы возможен тот технологический и технический прорыв, если люди не пытались уйти от существующего положения дел? Так бы до сих пор ездили на повозках с кучерами на козлах, жили бы в самобытных землянках, растили бы детей, женились, рождались, хоронились, и не знали бы о том, что есть совершенно иная жизнь.
— Всё! На сегодня хватит, а то на футбол опоздаем. Всем спасибо. До свидания, — оттараторил преподаватель и исчез за дверью.
— И на этом спасибо, — подумал я. В голове моей, значит, каша, и я не думаю. Такое положение дел меня вполне устраивает, только я об этом знаю, а другие даже и не подозревают об этом, но это их жизнь. Быстро накинув куртку и вставив наушники в уши, я также незаметно исчез из стен альма матер в сторону метро, где погрузился в чтение, абсолютно не замечая происходящего вокруг: ни подростков едущих на футбол, кричащих и дышащих перегаром, ни старушек, которые всегда куда-то едут вне зависимости от времени дня или ночи, ни других людей до которых у меня было ровно столько же дела, сколь и у них до меня. В это мы с ними квиты. Всё-таки забавный у нас преподаватель по философии. Мне он понравился.