Очередная незаметная рабочая неделя пролетела мимо меня, не оставив о себе никаких воспоминаний. Помню только о её начале: что-то проскакивающее в виде обеда и пятницу, в которую мы общими усилиями сдали большой проект. Как рассказали по телефону — все остались очень довольны. Безусловно, без косяков не обошлось, но всё же всё показали. Вытянули. Этому предшествовала работа до позднего вечера. Затраченные средства целиком окупились результатом.
В три дня созвонился с этим многострадальным объектом, услышав радостные возгласы, было понятно, что работать дальше они сегодня не будут. Настроение поднялось и у меня, равно как и желание ничего не делать дальше. К тому же один клиент, который названивает с постоянной частотой, что секретари уже не представляют, а смеются или спрашивают: «угадай кто?» — и также заливаются смехом. Честно, мне тоже было смешно. Хотя разобрались и с ним. Вот она — рутина. Будни, которые ты уже просто не замечаешь. Для тебя ничего нового просто не существует и ничто не цепляет.
Пребывая в таком приподнятом настроении, я постоянно хохмил на рабочем месте. Помог девочке из смежного отдела, которая сидит в нашей комнате, и на мою фразу, что «спасибо не булькает», получил ответ «надо булькнуть вечером, но только хорошего пива». Замётано. К тому же я прекрасно понимал, что выход завтра на работу мне уже не светит по причине снятия с меня этих задач.
Около семи выбрались из офиса, забились в переполненную маршрутку компанией из четырёх человек. В наших маршрутках весело, особенно при резких манёврах. И в этом случае практически не важна заполненность маршрутки, так как летать будет всё равно. Хотя мне иногда кажется, что «резиновость» Газели больше, чем у Форда. Здесь можно хотя бы на коленки кого-нибудь посадить, или же самому сесть. Стоя ехать неудобно. В Форде же всё наоборот. С шутками и прибаутками доехали до конечной точки — метро Тимирязевская и прямо возле него находится пивной бар Сварня. Распрощавшись со всеми, мы вдвоём скрылись за увесистой дверью бара.
Приземлились на подиуме, в самом углу, за небольшим столиком, где сидишь прямо лицом к лицу. В течение минут десяти ждали пока подойдёт официантка с меню. Ещё столько же заказывали. Честно говоря, я несколько потерялся от того изобилия пива, которое было. Видно я отстал от жизни, пропадая в таких питейных заведениях, где из пяти сортов пива есть только одно и почему-то — самое поганое. Вроде бы и этого хочется, и того, а можно и вот это попробовать — говорят, оно очень вкусное. Я застыл в нерешительности, когда подошла официантка. Спасибо, что здесь меня не бросили в такой трудный момент, и заказали пиво. Разговор о том, о сём, о пятом, о десятом, о будущем, о прошлом, о работе, о друзьях, о людях в целом, местами о политике. Постепенно я проваливался в разговор всё глубже и глубже, чувствую, что теряю ощущение того шума, который переполнял данное заведение, и лишь на секунды выплывая из разговора, чтобы схватить очередную дозу шума, снова нырял с головой в разговор.
В восемь часов вдарили аккорды электрогитар, и музыканты заиграли хиты рок-групп настоящих и прошлых лет. Уровень шума, теперь уже не белого и разрозненного, а вполне целенаправленного на аудиторию, вынудил приподнять голос, иначе мы не слышали друг друга.
Помимо того, что я разговаривал и пил пиво, я ещё присматривал за за различными столиками вокруг. Интересно на самом деле наблюдать за тем, что происходит за тем или иным столом. Объекта наблюдения у меня было два. Один находился чуть позади и правее моей собеседницы. Второй — у подиума на котором мы сидели, слева.
Так вот. За столиком, что находился справа, отмечали день рождение кого-то пять девчонок и один парень, которого я приметил только тогда, когда он вернулся с шестью розовыми розами. Я так и не понял, почему именно их было шесть: кому-то две или он одну себе взял? Все начали целоваться, обниматься, фотографироваться, в том числе и откровенно хуёво позировать для фотоотчётности прекрасно проведённого времени. Через какое-то время они собрались и ушли. Минут через десять стол опустел от пустой тары и мусора, который невесть откуда появился. Столик кто-то забронировал или же по прихоти официантки он был закрыт надписью «Reserved».
Слева внизу была картина маслом: она его хочет, а он хочет пиво и жрать. Я сразу не заметил, если бы мой взор не обратили туда. Очень органично смотрелась эта картина. Мужчина сидит, ест что-то, запивая это несколько жадно пивом, напротив него сидит женщина, уже явно не двадцать пять ей, и тоже ест. Только если он ест пищу материальную, то она пожирает его глазами. Ей в данный момент абсолютно всё равно, что он думает, она думает о своём, она — выполняет свою программу на сегодняшний день.
— Тебе не кажется, что мы каждый день пытаемся заполнить свою пустоту чем-то, — этой фразой я был выведен моей собеседницей из состояния гипноза, в котором я пребывал, когда смотрел вниз. — Мы постоянно ищем чем себя занять, чтобы прожить день.
— Да, вполне возможно так оно и есть, потому что вакуум пустоты рано или поздно придётся чем-то заполнить, — ответил я, оторвавшись от наблюдения, снова переключившись на собеседницу.
— И ещё пива, — вдогонку я крикнул официантке.
Снова погрузились в разговор за жизнь. Странно, казалось бы, совершенно незнакомый тебе человек, но с ним беседуешь о том, о чём в принципе никому не рассказываешь и даже не вспоминаешь об этом сам. И от этого становится легче, понимаешь, что преодолеваешь определённые барьеры в себе, выдавая наружу то, что, казалось бы, самое дорогое, придаёшь его критике и понимаешь сам — дорого оно тебе самому или так, шелуха. В такой обстановке не боишься наговорить много лишнего, да и есть ли то лишнее, что может как-то повлиять на дальнейшую жизнь? Мне кажется, что в моём прошлом такого просто нет.
Внизу сменились посетители. Теперь же там сидели два мужчины, которые пили зелёный чай и перебирали какие-то договоры стопками. Один из них ещё крутил ключами от машины с брелоком от сигнализации. Интереса они у нас не вызвали.
Вечер близился к своему логическому завершению. Пора выплывать. Предварительно рассчитавшись по счёту. Меня всё хотели угостить, но я никак не мог согласиться на то, что меня тут за бесплатно угостили пивом. Хорошо-то хорошо, но мужчина должен оставаться мужчиной. Сошлись на пополам.
В одиннадцатом часу мы покинули стены и тяжёлые двери данного заведения. В метро мне абсолютно не хотелось. Сама мысль о том, что сейчас предстоит погрузиться в эту душегубку у меня вызывала отвращение. Поэтому я резонно предложил пройтись до следующей станции, благо разговор продолжался. Смеркалось (это уже как-то по Задорнову), и посвежело на улице. В кустах стояли гаишники, которые ловили всех тех, кто по Дмитровке ехал с превышением скоростного режима.
Мы шли себе спокойно по направлению к метро Дмитровской, попутно отмечая различные смешные названия увеселительных заведений. Но на Дмитровской нам тоже было не резон спускаться в метро, поэтому сначала постояли в очереди в палатке за зажигалкой, а потом пошли дальше по направлению к Савёловской. Надо отметить, что в палатке стояли отменные бутылки из-под отменных сортов пива. Без пробок и содержимого. Посмеялись над этим: мол, купите у нас пустые бутылки. Продавец в палатке кое-как набрал мелочи на сдачу и отправил нас дальше. Контингент, собирающийся возле палатки, очень был похож на высмеиваемую на башорге гопоту. Отойдя подальше, посмеялись над этим и над тем, что поодаль стояло несколько открытых палаток, но возле них не было никого. Неспешно добрели до Савёловской. Где, погрузившись в подземку, разъехались по своим домам.